Пролог
Я встал с кровати.
Глава 1
Этим и хорош мир, который ты сам выдумал – можешь вставать во сколько захочется, ведь ни на какую работу идти не нужно. Каким надо быть идиотом, чтобы выдумать мир, где ты должен работать?
Достал сигарету, закурил. Тьфу! Я же не курю, вспомнилось мне, и я выбросил сигарету в мусорку. А, иногда, хотелось бы! Это ведь смотрится так круто – кофе и сигареты…
Чувство голода, правда, преследует и здесь. Накрасив губы гуталином, я выхожу на променад. Смотрю на звёздное небо – оно совсем не такое, каким было недавно. Я помню его другим – чёрное, ни единой звёздочки. Бывало, вышел купить молока к чаю, и, если забыл захватить фонарик, можешь не найти дорогу домой в кромешной мгле. И вокруг все ойкают да айкают, натыкаясь то на стены, то друг на друга.
Сейчас моё небо другое – синее, светло-синее. Оно уже полно звёзд, а новые, всё равно, продолжают появляться. Кто решил похозяйничать в моём мире?
Теперь я вижу свой путь, дорогу от дома до магазина, или же путь на вершину холма, откуда открывается прекрасный вид на окрестности.
Есть и минус в том, что в твоей жизни появляется свет – если ты решишь обернуться, то, что вполне логично, увидишь пройденный путь. Это далеко не всегда приятно.
Я примкнул к небольшой очереди к прилавку – у носатого Данте продавалось, казалось, всё на свете, правда, я покупал лишь молоко, кофе, чай, бумагу, ручки и таблетки от головной боли. Как-то раз я купил степлер, но так ни разу и не воспользовался им.
Огромная женщина стояла в очереди передо мной. От ней пахло рыбой и свежим печеньем, а костяные шипы, торчащие из позвоночника, грозились вонзиться мне промежь глаз. Я не из трусливых парней, но сделал шаг назад, случайно пихнув в морду стоящего позади меня.
– Эй, приятель, осторожнее! – прорычали позади меня, и я обернулся принести извинения. Это был зеленоватый раптор, с крайне недовольным выражением морды. Его красная холка, делавшая его похожим на фаната ведущей субкультуры семидесятых, подрагивала от негодования.
– Простите, – буркнул я, возвращаясь к разглядыванию шипов огромной женщины.
– Эй, – не унимался динозавр. – А мы с тобой раньше не виделись?
– Вероятность крайне мала, – ответил я.
– И всё же, – ящер тронул меня за бедро своими длинными когтями, пытаясь привлечь внимание, – не напомнишь, как твоё имя?
– Прости, приятель, но я сам не знаю. Или не помню. Знаешь, я не уверен, что оно у меня когда-то было.
– И как же мне к тебе обращаться?
– Да как хочешь, – очередь двигалась не особо быстро (длинноногая эльфийка яростно спорила с Данте о свежести новой партии лавровых листьев, щебеча что-то на своём древнем языке), и я решил удосужить своего собеседника вниманием. – Господин Никто.
– Такой фильм есть, – раптор жутко улыбнулся мне во все свои 200 зубов. – Кажется, я тебя вспомнил. Ты ведь Писатель? Тебя все тут знают под этим прозвищем.
– Ну, раз так, называй меня Писателем. А тебя как зовут? Рекс?
– Очень смешно. Если динозавр, то сразу Рекс, да? – недовольно прошипел он. – Меня зовут Брэндон.
– Брэндон? Это не имеет смысла.
– В каком смысле, смысла?
– Ладно, проехали.
– Мы учились с тобой вместе, давным-давно. Неужели, ты совсем не помнишь меня?
– Учёба, – усмехнулся я. – Я бы хотел забыть всё, что связано с этим словом.