Читать Догма

© Прах В., 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2021

Обо мне никто не узнал. Спустя некоторое время после того, как священника Гренуя обнаружили мертвым, а именно – как было написано в протоколе – скончавшимся от сердечного приступа, и признали серийным убийцей, который наводил ужас на весь город, я отправил Линде Олбрайт письмо. Не от руки написанное, а в печатном виде, чтобы мой почерк не стал в итоге уликой против меня.

Письмо гласило:

«Никому обо мне не говорите. И быть может, мы еще с вами встретимся.

Сержант».

Кстати, узнав о том, кем был старый добрый священник Гренуй, она выразила желание отправиться в морг и лично опознать его (по рукам), хотя против него уже тогда было достаточно улик, чтобы его «честное» имя было очернено и оплевано. И девушка, разумеется, его опознала – обо всем этом мне рассказал Марк.

Храм временно закрыли, а помощник отца Гренуя сказал, что никогда больше не станет служить в этой церкви, и перевелся в другую.

Все так или иначе налаживалось, я писал музыку и продавал ее редким ценителям моего творчества. Всего за несколько месяцев в новосозданном сообществе, посвященному моей авторской музыке, набралось около четырехсот человек, и большинство из участников просили, чтобы я выпустил альбом.

Чуть позже я так и сделал.

С Марком мы стали ближе. Гораздо ближе, чем раньше, – от него больше не воняло ложью и вечными недоговорками. Он был честным и прозрачным, как условия кредита в местном банке, который хотели мне навязать, когда я завел свою первую карту. «Все честно и прозрачно. Брать кредит у нас – одно удовольствие». Нет уж, спасибо. Пока буду довольствоваться тем, что есть.

Вот так и началась новая глава моей жизни. Как-то Марк сказал мне, что я стал намного сдержаннее и спокойнее. В общем, неудивительно. После того, что я пережил и о чем мой друг полицейский не знал… Одно дело видеть дьявола внутри себя, другое – увидеть его однажды в чужих глазах. Особенно в тех, где, как мне показалось, много боли и Бога.

Все закончилось, и я каждый новый день был этому рад. Играл на пианино, поглядывал в окно, дожидаясь Марка с работы, и по-своему ценил то спокойное, мирное время, когда монстр исчез из нашего города. Вот только я никак не предполагал, что это временное затишье давалось лишь для того, чтобы разбить вдребезги все мое представление о Человеке и Монстре.

Я убил того, кто отнимал чужие жизни, даже не прикоснувшись к нему. Я не знал, что уничтожить монстра – это не значит уничтожить зло. Он был не один такой…

В тот день я пошел на местную почту, чтобы отправить диски людям, заказавшим у меня музыкальный альбом с автографом. Сидя у окна, краем уха я услышал, как женщина лет пятидесяти выражает свое недовольство по поводу работы местной почты, затем – по поводу полиции, а затем – и властей в целом. Никто из работников почты не воспринимал ее всерьез и не вступал в дискуссию. Что ж, просто у человека стало гадко на душе именно в тот момент, когда он пошел на почту, чтобы отослать кому-то письмо. Бывает. Что поделать, человеческий фактор. Человек – не робот, ему чувствовать не запретишь.

Хотя ученые в ближайшем будущем хотят внедрить роботов в нашу жизнь, чтобы они нас обслуживали и облегчали нам существование… чтобы они вытесняли нас. Конечно, они много чего хотят, эти ученые, и подобное заявление не воспринимается пока всерьез, ведь на проект уйдут годы, а может, и десятки лет. Они вот не подумали, эти головастые, как обыкновенный человек будет зарабатывать на жизнь? Наверное, обслуживая роботов. Изготавливая их и ремонтируя время от времени. Роботы будут обслуживать мир, а мы будем обслуживать их…