Читать Заповеди блаженства

РЕКОМЕНДОВАНО К ПУБЛИКАЦИИ ИЗДАТЕЛЬСКИМ СОВЕТОМ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

(ИС Р19-930-3455)

ИЛЛЮСТРАЦИЯ НА ОБЛОЖКЕ:

Беседа Иисуса Христа с учениками на Елеонской горе.

Мозаика Сант-Аполлинаре-Нуово. Равенна, Италия, нач. VI в.

© Издательский дом «Познание» (АНО «ЦЕНТР – Познание»), 2019

© Митрополит Иларион (Алфеев), 2019

Нагорная проповедь, в начале которой звучат десять заповедей блаженств, является первой из пяти пространных речей Иисуса Христа, содержащихся в Евангелии от Матфея. Нагорная проповедь занимает около одной девятой всего объема этого Евангелия. Ни одна другая новозаветная книга не содержит столь обширного и последовательного изложения духовно-нравственного учения Иисуса, хотя многочисленные параллели к Нагорной проповеди мы встречаем в других Евангелиях, в частности, у Луки[1]. Возможно, что на каком-то очень раннем этапе развития христианской письменности Нагорная проповедь существовала как самостоятельное литературное произведение и была целиком включена в повествование Матфея. Возможно также, что Нагорная проповедь была соткана из различных более коротких тематических блоков, бытовавших в устном или письменном предании. Однако никакими текстологическими данными, подтверждающими такую возможность, наука не располагает.

В Евангелии от Матфея Нагорная проповедь занимает особое место. Она следует за рассказом о выходе Иисуса на служение, предшествуя повествованиям о Его чудесах и притчах. Само ее местоположение в этом Евангелии и во всем корпусе Четвероевангелия заставляет видеть в ней своего рода духовно-нравственную программу, которая получает дальнейшее раскрытие на страницах Нового Завета.

Нагорная проповедь – самая длинная из всех речей Иисуса, содержащихся в синоптических Евангелиях. Это также заставляет выделить ее из прочего дидактического материала как поучение, имеющее самостоятельную значимость. В то же время, Нагорную проповедь невозможно рассматривать изолированно от Евангелия от Матфея в целом, от других книг Нового Завета, а также от ветхозаветных нравственных установлений, с которыми она имеет прямую связь. Кроме того, ее не следует рассматривать в отрыве от последующей церковной традиции, в которой она имеет богатую историю толкования и практического применения.

Напротив, последующая христианская традиция стала той питательной средой, в которой ростки, брошенные Иисусом, дали обильные всходы. Уже первые поколения христиан, включая апостола Павла и авторов новозаветных соборных посланий во второй половине I в., а также «мужей апостольских» во II в., занимались систематическим истолкованием духовно-нравственного учения Иисуса. Эта работа была продолжена отцами Церкви III, IV и последующих веков. Их толкования и сегодня служат серьезным подспорьем для всякого, кто желает понять, как Нагорная проповедь может быть воплощена в жизнь в общине последователей Иисуса, воспринимающих Его учение не как отвлеченное морализирование или недостижимый идеал, а как руководство к действию.

Нагорная проповедь в Евангелии от Матфея – это цельный, связный текст, имеющий свою четко продуманную структуру и композицию. В середине ее стоит молитва «Отче наш», от которой в разные стороны, к началу и к концу текста, подобно концентрическим кругам, расходятся тематические блоки: каждый из них может рассматриваться как симметричный другому, находящемуся на противоположном конце от центра композиции. Все это создает внутреннюю симметрию и заставляет ученых говорить о кольцевой композиции проповеди (в частности, определенная симметрия усматривается между Мф. 6:1–6 и Мф. 6:16–18, 5:21–48 и 6:19-7:11, 5:17–20 и 7:12, 5:3 – 16 и 7:13–27, 5:1–2 и 7:28-8:1). Открывающие Нагорную проповедь заповеди блаженства (Мф. 5:3-12) образуют тематическую арку с завершающими проповедь словами о доме на камне (Мф. 7:24–27). При всей условности подобного рода структурного анализа он помогает понять, почему Нагорная проповедь воспринимается как цельная, законченная и четко структурированная композиция. Несмотря на наличие в ней многочисленных, внешне как будто не связанных между собой тематических отрывков, у нее есть своя внутренняя логика, свое сквозное развитие.