Читать Перемещенные лица
Шрифт
Интервал
© Чернявская Ольга, 2021
* * *
Посвящается моим родителям, Александру и Лоре Чернявским
Молитва
Сын Человеческий, я твой смиренный раб,
Прости меня, я немощен и слаб…
Шоссе на Дахау
Рождество в Линдау
Белый Ангел альпийских заснеженных сел
На зеленом Рождественском небе
Пролетел, и нечайно, поскольку посланцем он не был,
Он нечайно, нам тихую радость принес.
Он ее обронил, как хозяйка роняет случайно,
Крутобокий, шершавый и полный кувшин молока,
Но свершилось – Земля содрогнулась от Тайны,
И заветного яблока нежно коснулась рука,
И качнулось, и сдвинулось все,
Все вокруг задышало,
Чтобы снова родиться,
И снова рассыпаться в прах…
Только Ангел летел и летел,
Но другая Земля проплывала
У него под ногами,
И нимб золотел в головах…
Мюнхен, 1993
Капуцинерштрассе
Классической поэзии фонарь –
Немецкая луна в окно глядела
Так пристально, как твой сосед Герр Штайн,
Чиновник социального отдела.
Зачем сегодня ночью я с тобой?
Наследник всех побед и поражений
Своих отцов, их пиршеств и сражений,
Любителей в прокуренной пивной
Вдыхать дымок минувших сожалений.
Над Изаром витает сонный дух,
И влажная трава под каблуками,
И нищие с безумными глазами
Мостятся на ночь, заполняя луг…
Страна перемещенных лиц и душ,
Просторных рыцарских подвалов,
Со сладким привкусом походов и привалов,
Волос девичьих и оленьих туш…
Я прах тебе и в прах твой ухожу,
Любя, и проклиная, и тоскуя…
Пропел петух, разбив крылом рассвет,
И все, что мне осталось это след
Холодного на сердце поцелуя
Мюнхен, 1993
Marienplatz
Памяти Генриха фон Айнзидля, Барона Бисмарка
Хорошая немецкая традиция
Все девушки привычны к амуниции,
Кто Лорелеи, а кто Гитлерюгенда,
И рыбий хвост, и форма им к лицу.
Холмы и водопады – декорация,
И стройный лес, и в небе авиация,
И памятник, и лошадь на плацу.
Ах, хитрая пивная экзекуция,
Ведет меня твоя кривая лоция,
По улочкам, по улочкам, по лестницам,
Такой вот непредвиденный экстаз,
Прощайся ж, милый Августин, с ровесницей,
Ты обещал, что все пройдет, как в песенке,
В классической немецкой философии,
Где делу время, а потехе час.
Мюнхен, 1994
Альпийский вальс
Памяти Фридриха Хитцера
В горах Баварии, где некогда бродил
Любимец очарованный мальчишек,
Несчастный Людвиг,
Снег траву укрыл
И деревень игрушечные крыши.
Февраль в Баварии, но кажется, что осень
Опять вернулась к нам – под снегом желтый лист,
Душа промерзшая тепла и хлеба просит
Под соловьиный свист.
О где ты, где ты, Родина моя,
Дворов ли южных темная прохлада,
Московских подворотен глубина,
Над Одинцовым полная луна
И в корке льда ночная эстакада?
Мюнхен, 1993
Мост Ватерлоо
Trafalgar Sq.
На уходящем в небо Трафальгаре
Горацио и я,
Всегда кого-то ждем…
Настоянное на крутом отваре
Ромашкового чая, за окном,
Уходит лето в бухты Борнемута,
И я еще пока должна кому-то
Но мне уже и это нипочем…
Лондон, 2000
House of Commons
Зачем, любовь моя, мы влюблены
Так в этот город, уходящий в дождь?
И в этот Зал, пропитанный насквозь
Викторианской смесью ароматов:
Засушенной лаванды для белья,
Фарфора в трещинках, проложенного ватой,
И старого на рейде корабля.
Здесь чернь и власть,
Здесь трон и суета,
И в библиотеке чья-то сигарета
И дрогнула твоя рука, задета моим плечом,
И карты жизни этой легли на стол,
И оказались в масть…
Лондон, 1996
Kensington Gardens
И к часу ИКС, вечернею порой