«Безвыходным мы называем положение, выход из которого нам не нравится»
Станислав Ежи Лец
– Похоже за тебя мама уже все решила.
– Она все за меня решает. Уже устала, говорю, мам, не надо, а она… Вот как так?
– Ты у нее единственная дочь.
– А Лешка?
– Это брат, он не берется во внимание, все же парень, ответственный, должен кормить семью и тому подобное. В общем, он ноль на палочке.
– Ага, и выходит, что меня надо тиранить.
– Она у тебя милая женщина, ну, есть чуточку…
– Ниче себе чуточку, она уже нам с Денисом нашла квартиру! А может я там не хочу жить?
– Что, плохая?
– Хорошая, это во дворе на Мельникайте, там тихо.
– Тогда что возмущаешься? Не нравится, что за твоей спиной?
– Да, вот это в точку, сделает, даже не посоветовавшись.
У Виктории на следующей недели свадьба, Алла не ожидала такого быстрого развития событий. Обычно ее подружка все долго делала, то не знала, в какой институт поступать, только когда осталось несколько дней до окончания приема документов, решилась. То прыгала между Денисом и Борисом, лично Алле второй больше нравился, у него в глазах огонь. А теперь, уже можно сказать, завтра свадьба, а она еще не решила, в каком платье стоять в ЗАГСЕ.
– Чего это она так расхорохорилась? – Алла посмотрела на дамочку, что сидела за соседним столиком и так смеялась, нет, лучше сказать, так утробно ржала, что создавалось впечатление, что кто-то сидит в большой трубе и там хихикает, а это все искажало.
– Не обращай внимание, она только и делает, что ругает мужа.
– Да? – удивилась Алла и повнимательней посмотрела на соседку. – Вот скажи, почему люди такие толстые? – она это сделала громко, чтобы дамочка сквозь свой смех услышала ее.
– Болезнь, – спокойно ответила Виктория и продолжила ковыряться в салате.
Они как час сидели в кафе. Целый день пробегали по городу в поисках босоножек, да и просто так напоследок, пока Денис ее не окольцевал, почувствовать глоток свободы. Сама Алла уже как три года была замужем за Сергеем, ее все устраивало, даже успела родить, поэтому когда появлялся свободный часок, убегала из дома.
– Это не болезнь. Ну вот сама представь, если в стакан не наливать воду, он не переполнится. У меня у самой бабушка, ты ее знаешь, вот почему полная, с трудом ходит по дому. Скука, ей делать нечего, телевизор, кухня. Так и тут, лопают, – тут Алла посмотрела в глаза той дамочке, которая наверное потянула бы килограмм на сто двадцать, а может и того больше, – просто потому, что нечем головку свою занять.
Лицо женщины покраснело, но подруги, в три раза тоще ее, отвлекли темой про мужчин, а та, услышав любимый сюжет, тут же уцепилась и пошла дальше поливать своего мужа.
– Если не нравится, почему не развестись? – услышав, о чем идет речь, спросила Виктория у подруги.
– А кто ей будет деньги давать?
– Слушай, ты, тощая курица, – свой голос подала та самая дама.
Ее крашеные черные волосы были так сильно залиты лаком, что превратились в пучок соломы. Да еще эти толстые, размером в палец, брови и крохотные глазки. Непроизвольно Алла поморщилась, словно увидела слизняка. В детстве мальчишки сказали, что покажут тайну, но для этого надо закрыть глаза. Она и закрыла, они что-то холодное положили ей на ладонь, оно зашевелилось, девочка резко открыла глаза и завизжала. Слизняк ползал по коже.