Ах, женщина! Когда вгляжусь в тебя,
То гордую, то ветрено-простую,
Ребячливо-смешливую, взыскую
Лишь света, что рождает сам себя;
Возможно ль жить, всем сердцем не любя:
Дух воспаряет в пустоту глухую,
И все-таки я снова протестую:
Ты так добра и так нежна, грубя.
Джон Китс. «Ах, женщина! Когда вгляжусь в тебя»
Пышногрудая красавица служанка в белоснежной форме, с чепчиком и передничком, стоя на коленях, тщательно делала минет. Язык прилежно ласкал головку набухшего члена, губы совершали привычные сосательные движения и то и дело двигались вверх-вниз по напряженному стволу. Она сосала со знанием дела, чувствуя, что перевозбужденный мужчина вот-вот кончит. Еще миг, и она погладила рукой яички, чуть сжала губами головку, и мужское семя тугой струей потекло в рот.
Витор проследил, чтобы служанка проглотила сперму до капли, вытащил член и молча направился в ванную. Разрядку он получил, больше ему ничего не нужно было. Струи прохладной воды, лившие с потолка, омывали тело, позволяя взбодриться. Витор подставлял то один, то другой бок, стараясь не думать ни о чем. Следовало попытаться расслабиться. Последние дни оказались чересчур насыщенными во всех смыслах. А впереди ожидалось появление невесты. Витор искренне надеялся, что за три недели пребывания с ней под одной крышей он окончательно избавится от всех иллюзий. И поможет в этом упорным родственникам. Ему не нужна была жена. И он собирался приложить все усилия, чтобы не пойти через три недели к алтарю.
Выключив душ и вытеревшись большим банным полотенцем, хорошо впитывавшим воду, хоть и не особо мягким, Витор, подволакивая ногу, вышел из комнаты. Избегая смотреть в висевшее на стене зеркало в позолоченной овальной раме, он подошел к шкафу, распахнул створки, некоторое время смотрел на висевшие парадные костюмы, затем привычно скривился.
– Достали, – пробормотал он раздраженно, – как же они все достали.
Кнопка, вделанная в стену возле кровати, помогла вызвать личного слугу.
Дортунд, высокий мускулистый тролль, с рождения воспитывавшийся вместе с Витором, сноровисто одел своего господина в белоснежную рубашку с посеребренными запонками, идеально выглаженные темно-синие брюки и такого же цвета камзол. Черные туфли, у которых один каблук выше другого, чтобы спрятать хромоту, и можно идти к порталу, встречать невесту, якобы долгожданную.
Витор прошел, отвернувшись, мимо зеркала и захромал по коридору. Три недели. Всего лишь три недели. Он живет на свете уже давно, пережил многое. Три недели ничего не изменят в его жизни.
Алиса еще раз внимательно перечитала условия контракта: требовалась невеста на три недели. Цель: убедить очередных недоверчивых родственников в преимуществах холостяцкой жизни. Место жительства: средневековый замок с минимумом удобств в магическом мире. Жених: нелюдимый алхимик с дефектами внешности. И как обычно, постскриптум: никакого секса.
– Почему я? – скривилась Алиса. – Ты же знаешь, я терпеть не могу эти магические миры с их замками и запущенным патриархальным средневековьем.
– Все остальные стервы у нас закончились, – полушутливо ответил Эльнар, хозяин агентства, высокий длинноволосый эльф, красавчик и полная сволочь, – ты одна осталась.