В тот вечер Галина задержалась в офисе. Чертов годовой отчет! И почему вся нудная и кропотливая работа всегда достается ей, а не ее коллеге, вертихвостке Жанночке? Из года в год Галина сотрясала воздух пустого кабинета этим риторическим вопросом. И сама же на него отвечала: да потому что у всех коллег, кроме нее, есть личная жизнь. Они едва досиживают на рабочем месте до шести, а потом, как самоубийцы с крыши, десантируются в бурлящий город. С кем-то встречаются, с кем-то целуются, с кем-то спят, на ком-то женятся, кого-то бросают беременными и несчастными, кому-то покупают у Tiffany браслеты и серьги.
Ей было всего сорок лет – ничтожно мало, учитывая, что в ее ровесницах ходили Деми Мур и Кристин Дэвис. Но Галина выглядела куда старше – плохая пористая кожа, седые у корней волосы (в парикмахерскую забежать и лень, и дороговато, да и ни к чему), траурные складки у крыльев носа, печально поникшие уголки губ, а под глазами кожа, словно мятая копировальная бумага. Неудачный ли гормональный пасьянс, плохая ли наследственность или тотальная нехватка времени на себя – но женственность ее, не успев распуститься, неумолимо увядала. Ей еще и тридцати не было, когда некоторых ее подруг стали принимать за ее дочерей. К тому же особенной красотой бог ее не наградил. Полновата, простовата, широковата в кости. Глаза тусклые, бутылочного цвета. Ноги кривоватые – приходится под юбками прятать. Кисти рук широкие, как у мужчины, и от детской привычки грызть ногти она так и не избавилась. Косметики – ноль. Почему-то Галина стеснялась краситься. Ее смущало то, что окружающие могут подумать, что в ее годы можно питать по поводу столь неудачного экстерьера какие-то розовые иллюзии.
Взлелеянные еще в школьные годы комплексы остались с Галиной на всю жизнь, как талисман-оберег (оберегало это в основном от мужского внимания).
Нет, девственницей она не была – не то время, не тот город. Но все ее связи (точнее – все четыре ее мужчины) были случайными и после серии эротических потуг исчезали из ее жизни бесследно и навсегда.
Это не значит, что в любовь Галина не верила. С годами это смутное ожидание чуда плавно опустилось на самое дно ее существа. Опустилось на дно – не значит исчезло. Какая-то ее глубинная частичка все еще верила в инфантильную легенду о прекрасном рыцаре на белом BMW (или, уж бог с ним, пешего), который за дряблостью ее очертаний и тусклостью волос разглядит в ней Богиню. И тогда… Что случится в этом неведомом «тогда», Галина не знала. Но уж точно что-то более значимое, чем будничные страсти ее коллеги Жанночки.
Чертов годовой отчет. Теперь она не успеет зайти в гастроном и останется без привычной вечерней отрады – баночки шоколадного суфле. Может быть, оно и к лучшему – ей давно не мешало бы сбросить пяток килограммов. Но все равно обидно.
Она спустилась в метро, купив в ларьке кипу газет с кроссвордами. В вагоне почти никого не было, и Галина уютно устроилась в самом углу. Она любила кроссворды – это успокаивало. Еле слышно, вполголоса проговаривала вопросы, с энтузиазмом водолаза-поисковика рылась в бездонном море собственной памяти, радовалась, когда из темных глубин сам собою всплывал правильный ответ.
– Очаровательно!