Колонна из двадцати человек в полосатых куртках, штанах, шапочках и тяжелых ботинках катила телеги на деревянных колесах с песком по такому же деревянному настилу, проложенному от песчаного конуса на берегу моря к строительной площадке. Точнее, к последнему строящемуся дому одинокого безымянного городка острова Ургедон на северо-западе Германии. Надзиратели из числа эсэсовцев охранной роты с собаками подгоняли их:
– Быстрее, скоты, быстрее! Плетки захотелось?
Узники концлагеря ругались между собой. Ускорить движение можно было только всем вместе, по отдельности не получится.
– Ну чего вы там тянетесь? Катите быстрей. Получим от надзирателей плетей, вечером отдадим должок. Всем отдадим.
Надсмотрщики явно издевались. Заключенные и так работали на износ весь последний месяц, но этого эсэсовцам было мало. Вернее, скучно. Один из них отпустил поводок, и овчарка схватила узника за ногу. Бедолага закричал от боли, бросил тачку, она перевернулась.
– Черт бы тебя побрал! – заорал эсэсовец, не ожидавший такого поворота. – А ну, быстро взял тележку и назад к конусу!
За его спиной раздался голос:
– Развлекаешься, солдат?
Тот подтянул поводок:
– Виноват, герр гауптштурмфюрер, пес сам сорвался.
Начальник концлагеря повысил голос:
– Сам? Да я все видел, Краус. А ну, марш в казарму, доложи командиру охранной роты, что я наказал тебя. Пусть отправит тебя чистить сортир.
– Но, герр гауптштурмфюрер, за что? Ведь это, – он указал на узников, – сброд мерзавцев и предателей, заслуживших виселицу…
Начальник лагеря заорал, что есть мочи:
– Ты плохо понял? Передашь оберштурмфюреру Риделю, что я приказал посадить тебя на ночь в карцер после того, как ты вычистишь сортиры. И если ты снова откроешь свой рот, я добьюсь твоей отправки на Восточный фронт. Бегом марш к командиру роты!
Солдат, согнувшись, поспешил к казарме, которая стояла на противоположной стороне острова, обнесенная колючей проволокой.
Начальник лагеря обвел суровым взглядом остальных надзирателей:
– Прекратить травлю и издевательства! Сегодня должен быть закончен последний дом, завтра приезжает инспекция. Если вы своим желанием развлекаться сорвете график, я поставлю вас в строй вместе с арестантами. Где командир взвода?
Подбежал молодой унтерштурмфюрер:
– Я, герр Шрайдер! По вашему приказанию…
Начальник лагеря оборвал взводного:
– Ты где шляешься, Фишер?
– Извините, но я должен контролировать работу и у конусов, и на объекте.
– А то, что на дорожке между ними черт-те что творится, тебя не касается?
Эсэсовец вздохнул:
– Касается. Виноват.
– Знаешь, что делают с виноватыми?
– Так точно!
– Навести порядок и обеспечить бесперебойную работу. Вон, смотри, твой коллега из второго взвода прекрасно с этим справляется.
Начальник лагеря имел в виду командира взвода охранной роты, надзирающего за узниками, которые подавали группе бетонщиков и каменщиков цемент, щебень, каменные блоки, деревянные конструкции.
– А у Линке работы больше.
– Я все исправлю, герр гауптштурмфюрер.
Начальник концлагеря рассмеялся:
– Конечно, исправишь, Фишер, иначе останешься здесь навсегда.
Эсэсовец побледнел:
– Так точно, герр гауптштурмфюрер!
– Работать!
Унтерштурмфюрер набросился на подчиненных, те кинулись подгонять узников, но уже без плеток и собак. Работа пошла быстрее.