– А мы напоминаем, что официальный спонсор центрального суда Капитолия – крематорий «Огонёк». «Крематорий “Огонёк”. Отожги напоследок!» Правосудие прерывается на рекламный перерыв. Но новая команда обвиняемых, номер пять, уже на подходе. Оставайтесь с нами.
Широкие ворота судебного зала медленно и, как всегда, с характерным скрипом открылись, в лицо ударил голубой свет прожекторов, и нас погнали вперёд. Заиграла бодрая музыка рекламного ролика. А поверх музыки – речь: «Центральная энергетическая компания. “ЦЭК. Кто владеет ресурсами, тот владеет миром!”»
Снимали, наверное, сразу с десяток камер. Пока нас гнали сквозь клетки по длинному коридору, я насчитал четырёх операторов. Ещё двоих – пока стояли на широкой сцене в ожидании своей очереди на объявление и попутно уворачивались от предметов различной степени тяжести, что швыряли зрители первых рядов. К этому можно добавить ещё две камеры, которые просто парили в воздухе над зрителями.
– Газета «Истина» – наш информационный спонсор. «Газета “Истина”. Истина продаётся!» А мы возвращаемся в зал суда.
Хорошо надзирателям в пуленепробиваемых наглухо закрытых костюмах и таких же закрытых шлемах. А мне вот помидором в висок заехали. И не жалко людям помидоров?!
Краем глаза увидел, что на широкоформатных экранах, висевших над потолками, показали растерянное исполосованное шрамами лицо крупного рыжеволосого мужчины средних лет. Он тоже это заметил, и его лицо стало ещё более растерянным. С левой стороны на сцену поднялась одна из журналисток вместе с оператором.
– Мы находимся возле одной из представительниц команды заключенных номер пять. Представьтесь, пожалуйста, – журналистка упёрла микрофон в лицо белокурой девушке в рабочей спецовке шахтёра со свежими угольными пятнами на одежде и бледном лице.
– И-ир-рина, – заикаясь, проговорила девушка. – Иррина Романова. Магнитогорск.
– Ирина, за что вас осудили? – зубы журналистки были настолько сильно отбелены, что ими наверняка можно было пускать солнечных зайчиков.