Жил-был богатый человек,
Почтенный, знатный, во столице.
Женился он на свет-девице
И мирно проводил свой век.
Краса прекрасная была
Из отдалённого села,
Но так чудесна, добродушна,
Скромна и доблести послушна,
Что изумлённый чудом град
Её принцессой звать был рад,
С ней все здоровались охотно
И было с ней дружить почётно.
Но вдруг пришла лиха беда:
Краса заснула навсегда.
Казалось всем, с того мгновенья
Спускалось реже вдохновенье,
Печальнее и жизнь текла.
Мужчина взял жену другую,
Да своенравную такую,
С душою, полной желчи, зла,
И зависти, и чёрной мести.
Она умело, пеньем лести
Обворожила слабый дух.
А после свадьбы дочек двух
Ввела в свой новенький дворец.
Таких сварливых, злых сердец,
Цветущих в потаённом яде,
Не видывали в милом граде.
Все трое так, как лишь могли,
Законы мирные блюли
И ткали образ благочестью,
Скрываясь под умом и лестью:
Невидимо для всех их зло
Под чинной маскою цвело.
Была у мужа дочка тоже,
Всех благ, богатств ему дороже,
Отец хранил её как мог.
Добра, чиста, как ангелок,
Она была резва, игрива,
Как мать покойная, красива
И добродушна, как она.
Всегда в душе её весна
Цвела, не зная жизни бури:
В её глазах – тепло лазури,
Вместилась неба глубина.
Но вот в их дом вошла хозяйка.
Увидев девушку, она
Заметила, что «негодяйка,
К несчастью, больно хороша,
А дочки рядом с нею хуже».
Мачеха
Что милая, моя душа,
Так движешься ты неуклюже?
Да, вижу, не старалась мать
В дочурке плавность воспитать,
Взрастить хорошую красивой…
И смотришь ты как зверь пугливый,
И столько дикости в тебе!
Лишь сострадать такой судьбе!..
Но подожди, я знаю средство,
Как пробудить в тебе кокетство.
Любая женщина должна
Быть трудолюбия полна,
И потому, отсель работа –
Тебе любимая забота.
С тех пор весь грязный, чёрный труд,
Всё делала одна бедняжка.
Как надо что, её зовут:
«Скорей, скорее замарашка!»
Почистить надо ли котлы,
Помыть ли старые полы
Или одеть свою сестрицу,
Иль покормить животных, птицу,
Или прибраться у сестёр,
Помыть на лестнице ковёр,
Отчистить дворик у сарая, –
Работа девушке любая
Была готова каждый день.
«А что! пусть гонит сон и лень,
Безделье для красы полезно?» –
Так мачеха её нечестно
Заставила в родном дому
Слугою быть, всё потому,
Что был отец убит страданьем
И усыплён жены стараньем.
Спала краса на чердаке,
Под самой крышей, на скамейке.
Порою песням вдалеке,
О горе, о судьбе-злодейке,
О воскрешении в любви,
О радости простой и милой
Она внимала, и свои
Страдания смиряла силой.
Она мечтала, милый друг,
Однажды взяв её в супруги,
Избавит жизнь её от мук,
Подарит счастья ей досуги.
И благородные мечты
Душе дарили настроенье,
Рождало сердце вдохновенье
И билось в ритме красоты.
А обозлённые сестрицы
В то время жили как царицы.
Их спальни (как огромный зал,
С паркетом, роскошью зеркал,
Блестящих, точно небосводы),
Обставленные в духе моды,
Казались райским уголком.
Но не тревожилась о том
Простая девушка, в молчанье
Она сносила всё страданье,
Что, мнилось, длилось без конца.
Позвать в защитники отца
Она боялась: он, как раб,
Стал милой жёнушке послушен
И к чувствам дочки равнодушен.
Он так был неразумен, слаб,
Что даже своего сужденья
Или весомого решенья
Помыслить и сказать не мог.
И потому один упрёк
За слёзы и непослушанье,
Неблагодарность, жалкий вид,
За то, что зря она шумит, –
Услышала бы дочь в страданье.