Паршивый рейд начался с того, что я поругался с НачБ.
Да, я скотина упрямая, да, я о себе возомнил, только я не экспресс-доставка! И, дорогуша моя, у РК-239 плановый рейд по Русскому Сектору!
Начальник Базы Витальев долго взывал к моей совести: мол, на Орхиде наука простаивает, а мне впадлу закинуть им реквизит. Ничего себе «реквизит»: двадцать тонн чистого веса!
– Соколовский! – орал мне Витальев. – Нет у меня челнока в запасе, у меня тут стройка и все при деле, мне пробирки и микроскопы самому абсолютно без надобности! А у тебя Орхида по курсу! Там, говорят, курорт, ну, сгоняешь, подлечишь нервишки. Все, лети отсюда, Насос, я от тебя утомился до крайности.
Я еще пытался артачиться, но и НачБ понимал. Неплохой он мужик, Антон Иваныч. На планете глобальное заселение, а ему пробирки подкинули.
– Слушай, Тох, – говорю, – груз возьму. Но под твою ответственность. У меня не от праздной жизни трюмы в Ракушке пустые. И если будет аврал, я все выкину. Весь ботанический «реквизит» улетит в черный космос, учти, дорогуша.
Витальев только рукой махнул. Можно подумать, у нас есть выбор.
Подписал я приемку груза и пошел успокаивать нервы пивом.
Иду и себя циркуляркой пилю: бесхребетная я животина, инфузория, не иначе. Вот нельзя по уставу забивать трюм, только кто в Глубинке блюдет устав?
Ладно, где я там остановился? Что, закладка слетела? А, вот!
«Мери страстно смотрела на лейтенанта, томно вытянув губы, и он как-то забыл об уликах и о кровавом трупе на улице». Эх, дурной лейтенант, не ведись! Это ж она адмирала грохнула!
В космопорт вернулся ближе к обеду, проверить, как проводят погрузку.
– Командир, а для вас сюрприз!
– Прям, как вы любите, с пылу, с жару!
Это два моих гардемарина борт РК стоят подпирают, а у них под носом ботва последний ботанический ящик в трюм никак не впихнет. Ну, не лезет, подлюка, ни так и ни эдак, чую сердцем, утрамбовывать будут, вероятно, тяжелым прессом.
Помоги кибер-разуму, штурман Синявский, но нет, смотрит, лыбится, то ли нагло, то ли смущенно, это у Славки дивно выходит, балансировать на грани эмоций. Жека, напротив, хмурится и планшетку в ладони качает, что-то в этой планшетке такое, что смущает Жеку до удивления. Ненавижу сюрпризы!
– Больше на борт ничего не возьму! – самолично копаюсь в настройках ботвы, и парнишки, наконец, просекают тему, контейнер исчезает в глубинах, отчего возникает стихийное ликование с победной тряской манипуляторов. – Хватит мне этой ботаники. По закону перегруз не положен!
– Перегруз не положен, – соглашается Жека и вручает планшетку с приказом. – Зато нам положен стажер. По штатному расписанию.
Конечно, она не Жека, а Женечка, на вид – чистый эльф, без примесей. Но только в чаду операции всякие «Женечки» из памяти вон, и даже на «Женьку» букв не хватает. Съедает спешка нежное «нь», Жека – апофеоз аврала, сухая выжимка катастрофы.
Смотрю в планшетку, а приказ в пять страниц: имя, место учебы, а дальше – длинный перечень навыков, всяких способностей и, мать его, премий. Чистый ботан на мой корабль. И за что мне такая честь? Как будто мало пробирок в трюме! Поднимаю взгляд на Жеку Петренко, та разводит руками:
– Ну а я что могу, командир! Славик уточнил в СпецО. Знаете, что нам ответили? Славка, озвучь?