Читать Я сгораю

Шрифт

Интервал

Иллюстрация на обложке Андрея Агина

Хриплое дыхание вырывается из моего рта вместе с паром, растворяясь в холодном утреннем воздухе. Легкие горят от нехватки кислорода, щеки пылают, ног почти не чувствую – я бегу уже двадцать минут по пустой улице. Несмотря на пробежку, руки холодные, словно я недавно держала их под струей ледяной воды.

Четыре утра. Солнце медленно появляется из-за горизонта, и предрассветное небо постепенно становится бледно-розовым.

Я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание, и осматриваюсь. В наушниках играет тихая мелодия группы ShamRain, накрывающая все мысли и не позволяющая думать ни о чем, кроме слов песни и подкашивающихся коленях.

Футболка намокла, волосы, собранные в хвост, растрепались.

Город все еще спит. Пустые улицы окутывает тишина, и складывается впечатление, что все жители просто взяли и исчезли, и что в этом мире нет никого кроме меня. Я осматриваю ровно подстриженные газоны, красивые домики с маленькими заборчиками, замечаю флаг США, неподвижно повисший из-за безветренного утра.

Срываюсь с места и продолжаю свою пробежку. Щеки пылают, хочется остановиться и присесть на ближайшую скамейку, но я этого не делаю.

Каждое утро школьный автобус забирает моего соседа на занятия, я же, как обычно, сяду в машину матери и буду слушать скучную классическую музыку.

Моя мама виолончелистка. Она мечтала колесить по стране и выступать на концертах, но у нее ничего не получилось. Она встретила моего отца, забеременела, вышла за него замуж и позабыла о своих планах. Теперь работает в музыкальной академии – преподает уроки игры на виолончели – и каждое утро подвозит меня до школы.

Я ненавижу классическую музыку, и все попытки матери привить мне любовь к музыкальным инструментам провалились. Я не собираюсь осуществлять ее несбывшиеся мечты, только потому, что у нее не хватило на это сил. Я – не она.

Хотя отец всегда говорил, что мы с ней очень похожи. Наверное, поэтому у нас в последнее время с ней не складываются дружеские отношения.

Я всегда любила отца больше. Он военный, часто в разъездах. Участвует в боевых операциях, командует отрядами, иногда его посылают в горячие точки. Он не был дома уже больше трех месяцев, и я безумно скучаю по нему.

Музыкант и военный. До сих пор не могу понять, каким образом родители умудрились полюбить друг друга.

Бок начинает колоть и силы постепенно покидают меня, но я уже вижу впереди очертания дома. Мамина красная машина перед закрытым гаражом, плотно занавешенные окна, рядом с крыльцом дерево, на ветвях которого когда-то висели качели.

Я сбавляю скорость и постепенно перехожу на шаг, упираясь рукой в бок и пытаясь избавиться от боли. Еле переставляя ватные ноги, подхожу к крыльцу и из последних сил добираюсь до белоснежной двери. Тихо приоткрыв ее, захожу внутрь.

Сонная атмосфера наваливается тяжелой массой, и я вдруг понимаю, как чертовски сильно хочу спать.

Зачем я просыпаюсь каждый день в четыре утра и выхожу на пробежку, ума не приложу. Нормальные люди сладко спят в своих теплых постелях, а я как сумасшедшая нарезаю круги.

Обычно я не возвращаюсь в постель после тренировки: иду в душ, перекусываю, доделываю домашку, иногда успеваю послушать музыку или посмотреть фильм, но вот именно сегодня почему-то жутко хочется спать. Я скидываю кроссовки – один из них заваливается на бок – и плетусь к лестнице, чтобы подняться на второй этаж и оказаться у себя в комнате.