– Вадим Рустамович…
Мужской голос ворвался в сознание.
Вадим повел головой, никак не желая принимать действительность.
Напротив него остановились двое.
Какого черта им от него надо?
Вот какого?..
Он задрал голову.
Ни хрена ничего не видит.
Поднял руку и протер глаза, сильно надавив на глазные яблоки.
Хоть что-то прояснилось…
Перед ним стояли два парня. Обоих он знал. Встречались.
– Что? – грубовато бросил Вадим.
Ему не до щепетильности.
– Наиль Касимович просил о встрече.
Касимович и просил…
Шито белыми нитками.
Садаров не просит. Он ставит перед фактами.
Вадим мотнул головой.
– Не сегодня.
– Наиль Касимович настаивает.
В груди у Вадима зажгло с новой силой. Сейчас разнесет всё к чертям собачьим! Какого они нарываются? Не видят его состояние?
Он, сдерживаясь из последних сил, поднялся.
Один из парней, кажется, Дмитрий, поспешно сделал шаг назад. Правильно… Не в том он состоянии, чтобы сейчас что-то кому-то объяснять.
– Я всё сказал.
Разговор окончен.
Он уже собирался выдвинуться в сторону выхода, когда второй смертник преградил ему путь. Правда, заметно нервничая, даже глаз дернулся.
– Вадим Рустамович, это касается вашего брата.
Брата…
Всё.
Забрало упало.
⁂
Вадим не помнил, как сел за руль и доехал до дома Садарова, благо тот находился в получасе езды от больницы. Он полностью сконцентрировался на дороге, понимая, что, в случае его оплошности, и он окажется на больничной койке. А дальше…
Грудь по-прежнему сжимало тисками, да так, что ни вздохнуть ни выдохнуть.
Тимур, ты придурок. Ты… Что ты наделал? Во что ввязался?
В глаза, казалось, щедро насыпали песка. Вадим понимал, что слез стыдиться нечего – брат умер… Но всё равно сдерживался.
Повоет потом. Вечером. Когда останется один. А сейчас встреча с Садаровым и дальше по накатанной: ритуальная компания, ресторан и с директором кладбища надо встретиться. Тимура он похоронит рядом с отцом. Другие варианты даже не рассматриваются.
Похоронит…
Ком встал в горле, и Вадим, выруливая к дому Садарова, открыл бардачок и достал оттуда небольшую бутылку с обычной водой. Открутил крышку и сделал несколько жадных глотков, смачивая рот и горло. Оставалось надеяться, что Садаров пригласил его по делу, и он не сорвется.
Ссориться с Наилем сейчас не хотелось. У них и так последнее время натянутые отношения. Старик сдает позиции и сам это понимает. Но есть ещё порох и желание драться. Поэтому его скидывать со счетов рано.
Вадим остановил машину и посмотрел на часы-скелетоны. Он дает им полчаса. Не больше. Потом в больницу.
При мысли, что у него нет больше брата, тугой узел внутри затягивался всё сильнее и сильнее.
Говорят, близнецы чувствуют друг друга. Печали, радости.
Брат… Когда они перестали чувствовать друг друга?
Когда ты ушел из семьи?
Или когда он?
Где их дороги разошлись?
Вадим вышел и задрал лицо к небу. Ранний октябрь радовал солнцем, но скоро оно будет всё реже и реже греть. Мужчина выдохнул, достал сигарету и прикурил. Не курил столько лет, недавно начал снова. Сделал затяжку, потом вторую. Никотин напитал организм, освежил голову.
Люди Садарова стояли в стороне, ждали, когда он к ним присоединится.
Ладно, чем быстрее он услышит, что от него хочет старый змей, тем лучше. Нечего рассиживаться и прохлаждаться.