⇚ На страницу книги

Читать Живу в терновнике среди шипов…

Шрифт
Интервал

Жизнь заставит

Станешь и поэтом.

Сергей Довлатов


Здесь нет ни грана лжи,

Здесь только правда.

Автор
* * *
Переверну песочные часы.
Песочек тихо заструится.
Вот так же тихо, незаметно,
Проваливаясь и шурша,
Течет – ссыпается и наша жизнь….
И вот уж пусто в верхней половине
А что успели мы?
* * *
Невидимые нити, прочнее нет,
Не разорвать, чтоб обойтись без крови.
Поэтому молчать, терпеть, а то…
«Подслушает проклятая, придет…
И вмиг избавит нас
От жизненных забот».
* * *
К обеду ждали сына,
Летали, не ходили…
Вдруг в 6.45 звонок:
Скоропостижно
Ушла из жизни Белла…
Могильным холодом пахнуло…
Хотелось трубку бросить
И не слышать
Нежданную и страшную ту весть..

Святая простота

– В буфете не пробьешься —
Засела цыганва..
– А вы, видать, из высшей расы?
Она сказала гордо
– Да!
* * *
Имя дать – судьбу предсказать…
Моя русская мама
Об этом, наверно, не знала,
В честь подруги – еврейки
Библейское имя дала,
Мне навеки судьбу предсказала!

Жертва зеленого змия

Худа, в чем держится душа,
Глаза косые, во лбу шишак,
Бессмыслен взгляд, блаженная улыбка
И ходит, шаркая, не больно шибко,
Коленки внутрь и шаткая походка.
Замешана тут, видно, водка.
Когда глядишь на то злосчастное созданье,
Беда уж не беда, страданье – не страданье.

Одно муторное воскресенье

Посуда бьется к счастью, —
Глаголет белый свет.
Посуду бью да бью я,
А счастья нет и нет…
Но в пятьдесят, как в сорок мама,
«Я счастлива!» – твержу упрямо.
* * *
Я кормила грудью дочку,
Я кормила грудью сына —
Распашонки, ползуночки
– Идеальная картина…
Все тревоги и заботы
Пронеслись как птичья стая…
Дети выросли… забыли…
Стала я совсем седая…
Молодая мама катит
По двору в коляске сына —
Распашонки, ползуночки —
Идеальная картина…
* * *
Я думала, душа моя погибла,
Закованная много лет в броню.
Но встреча этот клапан выбила.
Весь вечер я смеюсь, пою,
Не думаю, что надо быть спокойной
И сдержанной, не верящей в слова,
В отчаяньи не говорю себе,
Что я могу сойти с ума,
Доверчива и простодушна,
Раскованна, слегка пьяна,
Смеюсь, шучу, ору,
Чтоб завтра снова
В броню свою одеться поутру…

Загадка

Передо мною сфинкс.
Глядит с усмешкой,
И за семью печатями
Свое он мненье держит,
То скажет так, то эдак.
Нас за людей не держит?
В больших начальниках —
Сидит молчальником.
* * *
Я слышу каждый день
В лицо и в спину,
И шепотом и громко
От старика и от ребенка:
Жидовка, или жид, жида, иуда»,
Но чаще: «сара».
В лицо – смешки, ухмылки,
А если за спиной,
То мерзкая какая – то возня…
По гнусности сравнить
Все это не с чем!!!

Алле

Где его я отыскала?
– Это вовсе не секрет,
Но такого эгоиста
Больше не было и нет!

Одному секретарю парткома

Вот лизоблюд повыше чину
Купил огромную безвкусную картину.
В глазах людей
Он не ударил в грязь лицом
И выглядел двояко:
И благородным меценатом
И верноподданным солдатом.
А был на самом деле
Двурушником и подлецом.

На отъезд сына в Харьков

14 коротких лет
Судьбой отпущено нам было
Тебя растить, лелеять и кормить.
Всего четырнадцать, —
А ты, сынок, уже не наш.
Как мало длилось счастье,
А впереди – ненастье.
Но там же, впереди,
Еще немало лет.
Надеемся, всегда ты будешь нам
Хорошим сыном.
Но ты, сынок, уже не наш.
Не знаешь ты, как
Одиноко нам и больно…
Но счастлив ты, и с нас довольно.
Но все же ты, сынок,
Уже не наш!
Не наш!
Не наш!
Уже не наш!
* * *
Байконур для меня —
Это станция Тюра – Там.