Читать Амазонки нашего Времени

В тот год осень пришла какая-то особенная. Очень долго держалась непривычно мягкая и тихая погода. Ростов-на-Дону – очаровательный южный город, недавно отпраздновавший очередной свой юбилей, стоял обласканный щедрым солнцем и украдкой перемигивался с ним зеркальными окнами главного вокзала, обновлёнными маковками собора и величественным белоснежием музыкального театра. Дон, подобрев, царственно катил задумчивые, медлительные волны мимо зелёных берегов. Молодые деревья вокруг щеголяли не по сезону густыми кронами. Их листья воспрянули, отдохнув уже после летнего зноя, манили почти первозданной свежестью так; что верилось: они будут вечно шелестеть на тоненьких веточках. Всё вокруг замерло или так притаилось, словно стеснялось испортить пейзаж своим присутствием, что иногда виделось, как весь Мир пронизывал волшебный – яркий и чистый свет.

Счастливые, охмелевшие от солнечного изобилия, воробьи ласково перечирикивались и везде где можно купались в хорошо прогретой, даже как-то неожиданно позолотившейся, пыли.

Удивительно тепло и тихо.

Это было совершенно особенное состояние природы. Совсем ещё не «бабье лето». Пресловутое бабье лето – есть коротенькая передышка посреди зябкой осенней слякоти. А в этом году холодов и дождей ещё не было вовсе! Первые тревожные кудряшки на небе появились только ближе к вечеру в минувшее воскресенье. А теперь наступила уже среда, но кругом по-прежнему стояла всё такая же удивительная, насыщенная добрыми лучами тишина!

В такие дни ничего не хочется замечать, ни из-за чего не хочется напрягаться,– даже просто думать. В такие дни возле ростовского драматического театра: небезызвестного «Горьковского трактора», очень многолюдно. Наступал вечер. Городские улицы пестрели искусными, заманивающими нарядами девушек. Только и такое скопленье гуляющих не нарушало чудесной гармонии: сегодня всё невольно спрятало неприветливую резкость, погрузившись в сказочный предосенний сон. Весь Ростов-на-Дону – огромный кавказский город – обычно такой разноголосо оживлённый, суетный – казалось, перешёл на шёпот. Парк Революции полностью растерял былую мятежность. Единственно – лёгкий, словно гелий, ветерок изредка привносил в размягченную атмосферу призрачную свежесть. Опавшей листвы не было совсем, отчего деревья в парке выглядели роскошно, а ввиду не слишком плотного насаждения их, казалось, что они отдыхают не только от летнего зноя, но и друг от друга. Зеленая, аккуратно подстриженная, трава ярко контрастировала с вымощенными дорожками, которые то пересекались, то вновь разбредались в разные концы парка. Вдоль дорожек, на расстоянии одна от другой, стояли скамеечки с замысловатыми изгибами по бокам, выкрашенные в сочные – бирюзовый или лимонный, цвета.

И вдруг померещилось: будто где-то в самой дальней и недоступной глубине пространства над землёй тонко завибрировала одинокая серебряная струна.

На одной из лавочек, чуть сбоку от «Горьковского трактора», уютно расселись три молодые состоятельные мамаши. Их ухоженные и забавные малыши резвились на песочке под акациями и каштанами просторного парка. Обычно такие шумные – дети мирно играли принесёнными игрушками или бегали за пёстрыми и сытыми голубями, бесконечно сновавшими по всем аллеями. Иногда к неописуемой детской радости с деревьев спускались рыженькие белочки, чтобы выпросить тыквенных семечек.