Я смотрела в спину уходящему парню и понимала, что это конец. Наш разрыв давно приближался, но я старалась этого не замечать, прилагая все возможные усилия, чтобы сохранить хотя бы видимость отношений.
Роман уходил спокойным шагом, словно его совершенно не волновало то, что он оставил за своей спиной.
– Я ведь люблю тебя! – с отчаянием, в какой-то немыслимой попытке вновь вернуть, отмотать ленту событий назад говорила Роману.
– Марин, перестань, – сухо оборвал меня когда-то любимый и любящий человек, – Это уже не любовь.
– Я все делала, как ты хотел, – с отчаянием вглядывалась в любимые, а теперь такие холодные и жестокие глаза.
– Это правда, – согласился со мной Роман, – Твоя любовь приняла вид рабства. Разве можно любить рабов?
«Разве можно любить рабов?» – эхом отзывались жестокие слова в такт шагам по скрипящему снегу. Они звучали внутри меня, заставляя сочиться кровью израненное сердце. Эту боль я ощущала физически.
«Разве можно любить рабов?» – эти слова вонзились острым кинжалом, выбивая дух из моих легких. Что можно ответить на жестокий вопрос? У меня не было оправданий. Роман кивнул, понимая, что донес до меня свою мысль правильно, и ушел по заснеженной аллее парка.
Вокруг прогуливались горожане. Кто-то смеялся и шутил, радуясь прекрасному зимнему дню, кто-то шел, задумчиво погрузившись в свои мысли. И никому! Никому не было никакого дела до моих слез, текущих по пылающим щекам. Оттирать их не хотелось, пусть себе. Они текли, не принося облегчения, но остановиться не могла. Морозный ветерок с искрами обдувал мое лицо, лишь немного остужая вспыхнувшее отчаяние после жестоких слов.
Я любила Романа, всем сердцем любила, отдавая свои чувства без остатка. Мое сердце не обманывалось, моя любовь была взаимна. Когда же произошел перелом? Что пошло не так? В чем я допустила ошибку?
Рабство. Жуткое слово, располосовавшее мое сердце глубокой раной. Вот, значит, как расценил любимый мои старания сохранить крупицы уходящего счастья. А отчаянно я надеялась, что он поймет и захочет вернуть все то замечательное, что между нами было.
– Ой! – неожиданно споткнулась на ровной заснеженной алле, – Что это?
Я шла, опустив глаза вниз, и не могла пропустить нечто белое, лежащие у моих ног. Странно. Совсем недавно пушистой горки на заснеженной дороге не было, пока я не зацепилась о нее. Озадаченно наклонилась и взяла в руки. Странное нечто состояло из переливающихся в солнечном свете белоснежных перьев. Повертела в руках, стараясь понять предназначение странного предмета.
– Это же крылья! – чуть слышно выдохнула удивленно, распознав наконец непонятный объект в руках.
Словно услышав мои слова, крылья взмахнули сами по себе, широко расправившись на зимнем ветерке и … Ох! Второй взмах был уже за моей спиной.
– Что за напасть такая? – сердито повела плечами, отчего крылья заполошно встрепенулись.
Чувствовала себя странно. Я полностью ощущала крылья за спиной. Они не выглядели карнавальным или накладными, они стали такой же неотъемлемой частью меня, как руки или ноги. Только управлять ими не могла. Огромные, белоснежные, состоящие из множества воздушных перьев, крылья беспомощно бились за спиной, взметая с земли тончайшую снежную пыль в морозный воздух.