Читать Щит земли русской

Шрифт

Интервал

Сайт издательства www.veche.ru

* * *

Дивно ли, если муж пал на войне?
Умирали так лучшие из предков наших.
Поучение Владимира Мономаха

У края земли русской

Уж я город-то Киев да во полон возьму,
Уж я божьи-ти церкви да все под дым спущу,
Уж я русских богатырей повышиблю,
Да и князя Владимира в полон возьму.
Былина «Алеша и Тугарин в Киеве»

Неожиданно, с криком, жесткими крыльями разметав в стороны густые метелки серебристого ковыля, из-под ног коня взлетел курганник и поднялся в знойное июльское небо. Высоко-высоко, под одиноким, словно застывшим на месте, облаком, он закружил в потоке сухого воздуха, разглядывая сверху далекую землю и людей в блестящих доспехах. Там, на могильном кургане, он только что уступил этим людям недоклеванное, в кровавых перьях горячее тело молодой куропатки.

А вдавленный в землю грузом прожитых веков могильный курган глухо стонал под копытами богатырского коня. Грузно переступая, поднялся серый широкогрудый конь на заросшую вершину кургана и устало тряхнул длинной гривой, роняя белую пену с железных удил.

Всадник привстал в стременах, поднес к глазам широкую ладонь и повел взглядом по дикой степи от края и до края. Степь холмилась впереди, широкие и бесшумные волны разнотравья текли по сторонам. Назад обернулся – и за спиной конной русской заставы, насколько хватало глаз, опять же степь, степь. А там, у южного края земли, широкой серебристой рекой марево размывало небосклон. И где-то далеко, за этим маревом, извечный враг Руси – печенежская орда.

Иоанн Торник, василик[1] византийского императора, осторожно подвел легконогую соловую кобылу к правому стремени всадника и остановился чуть ниже Славича, сотенного русской заставы.

– Дале еду я один, о славный витязь. – Иоанн наклонился в сторону Славича всей своей высокой и худой фигурой в просторном дорожном халате серого цвета.

Славич повернул к Иоанну широкое бородатое лицо. Ни один мускул на нем не дрогнул, когда стал прощаться с византийцем.

– Повеление воеводы Радкая исполнил: проводил тебя за кон[2] земли Русской. – Славич говорил тихо, басом, играя пальцами на рукояти меча. – Долгом же своим почитаю сказать тебе, посол византийский, чтоб остерегался в пути: совсем рядом ходят печенеги. Днями шли гости[3] из южных земель, видели печенежские вежи[4] в четырех днях хода от реки Рось. Могут повстречаться разбойные скопища.

Иоанн, делая вид, что ему нечего бояться, отмахнулся длиннопалой рукой:

– Печенегам нечем у меня поживиться, разве что малоценной пушной кладью, взятой в Киеве. В убыток нынешним летом торговля была. Кланяйся, витязь, князю Владимиру от меня за хлеб и кров в Киеве, жалею, что не видел князя, другому василику пришлось грамоты оставить. Дела важные позвали в Константинополь. Как улажу их, будущим летом снова поднимусь Днепром с богатыми дарами князю и княгине Анне.

Иоанн ткнул кобылу острым кулаком в потную шею и спустился с кургана на южную сторону.

Вспомнил Иоанн ране не предвиденные и потому спешные сборы в дорогу, и кольнуло под сердцем: столько товаров пришлось отдать киевлянам за полцены! Теребили бороды торговые мужи Киева, глядя, как покатили с Горы Кия груженные до верха возы императорского посла Торника. И гадали меж собой, что же стряслось в Константинополе, если так спешно отъехал, не вручив самолично грамоты князю Киевскому? Прошлым летом не отъехал даже тогда, когда получил весть о смерти старого отца. А ныне… Порешили единодушно, что зреют вновь смутные дела в столице Византии и хитрый василик надеется словить более крупную рыбу в мутной воде дворцовых интриг.