Читать Сказки старого Волхова

На написание романа оказала влияние подлинная история, рассказанная прабабушкой моей, Апраксией Васенцовой, уроженкой деревни Сущево Вологодской области.

Луна еле-еле выглядывала из-за низких тяжелых туч, освещая место недавней кровопролитной битвы. Северянам тяжело досталась победа над славянскими варварами, много хороших бойцов унеслось в Валгаллу, и скальды наверняка напишут оды в честь этого сражения.

Молодой рыжебородый варяг медленно обходил с воеводою поле брани. Эрик искал своего отца, великого конунга Олафа. Черные вороны кружили над брегом Волхова, пронзительно крича и махая крыльями. Могильные змеи клубились и шипели под ногами, и порою Эрик осторожно переступал, боясь потревожить черную гадину. Повсюду лежали в беспорядке тела северян и их противников – славян. Слышались редкие вздохи и протяжные стоны. Над брегом Волхова стоял терпкий запах крови и смерти.

Многие были еще живы, но встать уже не могли. Вот дюжий русич сжимает рукой стрелу, пробившую нагрудный доспех, хрипя, пуская пузыри. И видно было, что стоит вытащить наконечник – человек изойдет кровью. Другой уже ничего не мог сказать и даже пошевелиться – его голова расквашена тяжелым молотом. Чуть поодаль лежали два могучих богатыря – норманн и славянин. Они, словно братья, держались друг возле друга, но их объятия были смертельными. Славянин еле дышал, сжимая в руке обломок меча, который, казалось, едва мерцал красным светом. Другая рука воина висела безжизненно, а на окровавленном лице выступил горячий пот.

– Этот еще жив… – прошептал усатый воевода, показывая перчаткой на славянина.

– Вижу, – ответил рыжебородый, поправив рукавицу.

– Это именно тот богатырь, что зарубил не менее двух десятков наших людей! – ощерился воевода.

– Заберем его. Пусть ответит за норманнскую кровь.

– Хорошо.

– А как же отец?

Рядом с русичем лежал Олаф, конунг норманнов. Он отчаянно стискивал в руке боевой молот, что силой обладал волшебной. Олаф хрипел, изо рта текла струйкой горячая кровь, и заметили варяги, что в груди конунга едва подрагивает обломок разящей стали.

– Эрик… сын… – глухо прошептал раненый.

– Идите за лекарем, быть может, отца еще можно спасти, – рыжебородый склонился к отцу. Воевода кивнул и быстро зашагал в сторону перелеска.

– Отец! Ты еще жив? – Эрик усмехнулся в бороду и нагнулся поближе.

– Помоги… помоги мне…

Однако, рыжебородый, опасливо оглянувшись, и поняв, что они одни, безжалостно обхватил двумя руками обломок меча и еще глубже погрузил его в тело родителя. Сталь даже пробила варяжскую рукавицу и на землю капнула кровь.

– Что ты делаешь… отцеубийца! – захрипел Олаф.

– Ты никогда меня не любил! И не дал бы стать конунгом! – заключил Эрик. – А теперь волшебный молот – мой!

Олаф начал дышать быстро-быстро, и видно было, что он доживает последние мгновения.

– Молот не принесет тебе ничего… кроме смерти…

Эрик злобно рассмеялся, однако страх поселился в уголках его серых глаз.

– Я… Я… приду за тобой, мой любимый сын! – прошептал умирающий, навсегда опуская веки. Через мгновение его рука ослабла и пальцы беспомощно разжали рукоять боевого молота.