Классика эротического рассказа для всех евровлюбленных
Милый кактус фотохудожника Димы Докунова на нашей обложке вызывает у вас улыбку? А мне его антропоморфизм (родство Природы и человека) сразу напомнил годы затянувшейся мальчишеской невинности. Рассказать, как пережить заново…
Невинность я потерял поздно. По общепринятым понятиям – очень поздно! И вышло так совсем не потому, что в пору моей студенческой юности нравы были по-советски целомудренными. Всё это вранье выдумано задним числом совковыми ханжами (их и сейчас пруд пруди!) Это они, когда в стране еще «не было секса», устраивали бордели за комсомольскими, партийными и прочими дубовыми дверями. А большинство моих сверстников после любимой тогда молодой игры «в бутылочку» (на кого горлышко вертящейся бутылки, останавливаясь, покажет, – с тем и целуйся!), – после такой игры вели своих или чужих подруг на коечку в общежитии, а, если дело было на природе, под зеленый куст. Во время трудового семестра с уборкой колхозного урожая условия могли быть вообще сказочными – скирда свежего сена и небо в звездах!..
Но в любые времена изредка встречаются и такие странные натуры, которые не мыслят никакой близости с девушкой без стихов Серебряного века и музыки Шопена. В этом было и мое несчастье!..
Даже добрая мать-Природа мучит таких несбывшимися желаниями. К концу своего третьего институтского курса, откровенно болея своим затянувшимся целомудрием, я одной безумной ночью, – когда над городом грохотала гроза! – решил больше не унижать себя тайным ребячьим самоудовлетворением. Я сказал себе: «Всё, мальчик, пора с этим кончать! Надо становиться взрослым парнем!»
Но как?
В своем общежитии на мне уже висела печать романтика и идеалиста, поэтому я решил осваивать господствовавший тогда материализм в общежитии другого института. А оно – напротив. Из нашего окна все видно. По выходным и прочим «красным дням» календаря в их полуподвальном «красном уголке» тоже гремела радиола. Прижимаясь друг к другу, там тоже танцевали фокстроты и танго парни и девушки. А когда поблизости не было «чертей рогатых» (так называли держиморд-активистов при исполнении), на диск проигрывателя ставили рентгеновские пленки с черепами, костьми, рок-н-роллом и твистом!
Замысел мой был простой. Во-первых, выбираю девушку, которую никто больше не приглашает (как это часто бывает у чересчур скромных юношей, писаных красавиц я просто боялся). Во-вторых, никаких стихов и вообще умных разговоров! Сразу приглашаю на танец – это я все-таки умел. Еще мама в нашем маленьком провинциальном городке, в нашем домишке под радиолку учила. Хотя вальс у меня так и не вышел никогда…
Зазвучало танго – настоящее, аргентинское, и большая грудь моей светленькой партнерши почти сразу же оказалась прижатой ко мне, отчего стало трудно дышать. Но если бы только это! Приглашая девушку на танец снова и снова, я не мог не вспомнить мук своего мальчишества. Тогда, наобнимавшись с ласковой соседской девочкой и не представляя, что дальше, я едва доходил до своего дома с ноющей болью сами знаете где. А если какие-то представительницы прекрасного пола еще не знают, я им сейчас объясню: переполненные от несбыточного желания мальчишечьи яички болят мучительно. Шаг ступить больно!..