Как во дни пугачевского бунта
Захотели калмыки бежать
От недоброй царской власти.
Погрузились в тысячи кибиток,
Устремились на Восток,
В страну, где царит правда.
Ах калмыки! На земле не найти правды.
Нет ее на Востоке
И на Западе тоже нету.
Как на кочках высоких, на ухабах
Задрожала, запрыгала кибитка —
Выпал из нее Егорушка-младенец.
Тотчас ангелы Божии его подхватили,
Чтоб на землю упав,
Егорушка не ушибся,
Чтоб его колеса тяжелые не задели.
Принесли Егорушку ангелы
В улус опустелый,
Нежили его, пели ему колыбельные песни.
Молоком поили,
Кормили медовой кашей.
Слаще ангельской пищи
Только ангельская ласка.
____________________________________
А тем часом прознали власти,
Что калмыки надумали искать правды.
Воспылали на них лютой злобой.
(В царстве лжи самое слово «правда» ненавистно).
Посылали в погоню за ними казаков,
Даже тут налгать изловчились:
– Как бы им, калмыкам,
В тех степях не потеряться.
Да и где же им еще найти счастье,
Ежели не под нашим игом?
____________________________________
…А как только приблизились к шатру казачьи кони,
Перестал Егорушка ангелов видеть.
Испугался он, завопил,
Заплакал горько.
Да и скоро утешился —
Входят в шатер люди,
И глазам не верят:
По всему видать, что давно покинуто становье,
А в шатре сидит
Румяный круглощекий младенец,
И уже не плачет,
А тянет к ним ручонки.
Умилились Егорушке бородатые казаки,
Целовали его, прижимали к сердцу,
Порешили везти в Москву —
В воспитательный дом пристроить.
Там и кормить будут,
И научат, чему надо.
____________________________________
Добрались, наконец, до Москвы,
До Крестьянской заставы,
Сели в трактире, рядят да судят:
– На Москве сиротских домов,
Почитай, с десяток!
Как бы выбрать для него, голубчика, самый лучший,
Где не держат сироток впроголодь,
Не секут слишком больно,
Где не мрут они в грязи
От заразных болезней.
Тут распахивается дверь
И в трактир входит
Батюшка-поп, до того осанистый и важный —
Борода густая, крест на персях сияет.
Все трактирные пришли в великое смущенье.
– Это ж наш отец Михаил, настоятель.
Сроду он в трактир не хаживал.
Вот бутыли с вином отменным
Ко всем праздникам принимались благосклонно.
Говорит отец Михаил:
– Шел я мимо, дети,
Слышу, спор идет горячий,