Читать Еще не вечер

Шрифт

Интервал

Искать надо сeрдцeм…

Уже не первый год, читая стихи и прозу Анатолия Енина, не устаю удивляться их стилевой простоте, ясности и звучанию потаённых душевных струн, с которыми резонирует моё читательское сердце.

Со ставнями дом. На крылечке – собака.

Поленница дров, облепихи кусты…

И вечер придёт, как всегда одинаков.

Чтоб день увести под покров темноты.

С утра ветерок мне за шиворот дунет —

Кому бы ту осень остановить!

Но тесен был клин журавлей накануне —

Зиме, значит, снежной и долгою быть.

Есенинские интонации легко узнаваемы в этих стихах, но боль и дума – свои, незаёмные. Как и упрямое детское ожидание чуда в глубине такой взрослой и многоопытной души.

Всё, что мы называли личным —

Всё это блеф, скорлупа, чешуя…

Личной может быть только Вселенная,

Где обитает любовь твоя…

Наш современник Анатолий Енин живёт в эпоху перемен, которую правильнее назвать эпохой подмен всего и вся, когда полным ходом идёт размывание вековых нравственных ориентиров и исторической памяти. Поэтому так важна духовная константа, чётко выраженная автором в стихотворении о защитниках Даманского:

Тускнеет всё за чередою лет,

Боль не бывает бесконечно острой.

Былой вражды уже с соседом нет,

Но стал чужим политый кровью остров.

Мы не о том, кто прав, кто виноват —

Пустые домыслы не требуют отваги.

Мы просто вспоминаем тех ребят,

Не изменивших воинской присяге…

Верность своим корням, своей малой родине – чувство глубинное. Это заповедная территория, которой никакие испытания не отнимут. Зная о непростой судьбе Анатолия Енина, поражаешься его неистребимому чувству юмора и любви к жизни в каждом её проявлении.

Вот и осень прильнула к окошку…

– Да живой я, живой, даже бодрый!

Видишь, сам убираю картошку

И воды ношу полные вёдра.

Видишь, осень, не так всё и плохо!

Не такой, в общем, я и привира —

Ведь подрыл пять картох на жарёху,

Правда, вёдра из «Детского мира»…

Это и есть поэзия: вздох сильного человека, привычно прикрытый улыбкой. Верно сказал Лев Аннинский: «Видимо, техника стиха – ещё не всё в поэзии, которая есть явление духа, явление жизни, явление природы, наконец». Лирический герой Енина относится к небытию с философией стоика: готовясь предстать перед Творцом, он спасается творчеством.

Долгая смерть – жесточайшая участь:

каждую ночь слушать собственный стон…

Ну и зачем мне такая живучесть,

если понятно уже – обречён?

Жизни немного и смерти немного,

только молю умереть не во сне:

видеть хочу, как спокойно и строго

взгляд остановится Божий на мне.

Тема нравственного выбора – ключевая не только во многих стихах, но и в прозаических миниатюрах Анатолия Енина. Судьба дарит автору удивительные сюжеты и уникальные человеческие судьбы, отшлифованные суровой природой Приморья и эпохой, далёкой от сентиментальности. Его проза драматургична, многоцветна, остра и наблюдательна.

Например, рассказ «Лох» – трогательная история с трагическим финалом. Повесть о собаке, которая спасла человеку жизнь, но впоследствии была оставлена им «до лучших времён», а по сути – брошена на произвол судьбы: другие, мол, позаботятся. А те, другие, тоже бросили искалеченного пса в тайге, пожалев на него даже патрона: «Ладно… тигра слопает». И эта эстафета бессердечия, душевной лени и необыкновенной лёгкости, с которой люди перекладывают друг на друга ответственность за «тех, кого приручили», по-настоящему страшна. Повествование идёт от первого лица, но вскоре становится ясно, что автор не ставит себя над героем, не выносит ему приговор – он разделяет его запоздалую боль, вину и растерянность.