В это холодное, октябрьское утро было по-особенному сыро и промозгло. С неба, то и дело, брызгал холодный противный дождик, одинокие прохожие спешили по своим делам, зябко кутаясь в осенние куртки, прикрываясь разноцветными зонтами. Наверное, эта многоцветность напоминала им о лете, помогая изгнать из души осеннюю депрессию и хандру.
Лишь только один мужчина, неопределенного возраста, казалось, никуда не торопится. Он словно прилип к витрине специализированного магазина, словно пытаясь там разглядеть, что-то очень важное. Несмотря на то, что бегущая с конька крыши вода, то и дело попадала ему за шиворот, а грязные брызги из-под колес пролетающих мимо машин, то и дело щедро орошали его ношеное, видавшее виды, драповое пальто.
Беловатое, болезненное лицо мужчины, пылало словно от лихорадке, глаза горели неистовым светом, в них читалась жажда…Прижимаясь к стеклу носом и губами, оставляя запотевшее следы, он даже помогал себе ладошками, чтобы было лучше видно.
Внутри магазина происходило обычное ежедневное действо.
Продавцы вежливо и немного навязчиво, предлагали свой товар. А немногочисленные покупатели придирчиво выбирали, становясь через пару минут счастливыми обладателями новенького крутого мобильника.
Это желаемое, но недосягаемое чудо располагалось здесь же на полочках. Он успел рассмотреть и внимательно изучить все модели, от дешёвых до самых дорогих, пока подозрительные продавцы однажды не выставили наружу странного субъекта, возможно им не понравился его взгляд полный вожделения, который он воровато отводил в сторону, стоило, кому-либо из служащих с ним заговорить. И тогда он стал приходить просто к витринам, часами простаивая в любую погоду.
А звали этого странноватого, хоть и вполне обычного человека-Михаил Юрьевич Степанцов. Когда-то он был женат и имел работу, но неожиданно его сократили, и жена ушла. Ей надоела тесная однушка и вечное безденежье, а особенно нытье мужа.
Не то чтобы он был лентяем, в привычном понимании этого слова, но иногда на Михаила Юрьевича накатывала гнетущая, снедающая душу тоска. И тогда он не мог ни пить, ни есть, ни работать. Ведь был он по природе своей меланхоликом.
Все начиналось с легких, но настойчивых позывов где-то в районе сердца, потом, что -то сжимало горло и мысли устремлялись вверх к грустным воспоминаниям. Мыслей в голове крутилось много, но мозг упрямо выбирал из них самые печальные, о болезни, и о смерти, о несбыточности грез. Таким образом страдалец доводил себя до самого крайнего состояния отчаяния и впадал в жестокую депрессию, часами лежал на кровати не подавая никаких признаков жизни. Неудивительно, что после пары прогулов, начальство решило его заменить, и жена тоже…
Единственным человеком, который от него не отвернулся, была его мать- пенсионерка, которая из своей скудной пенсии выделяла ему кое-что на продукты. Но Михаил не жаловался, когда ему было плохо у него пропадал аппетит. И иногда, когда он совсем ослабевал, тогда только догадывался, что уже не ел несколько дней.
Это продолжалось довольно долго, пока однажды, совершенно случайно, он заимел мечту.