Читать Многогранник. Книга 1

Вступление

В Сочельник погода по-своему ликовала, исполняя свой танец из ветра и снега, кружась воронкой по небольшому поселению, расположенному на берегу реки Ига. Жители поселения сидели в своих добротных, резных домах и готовились к светлому празднику Рождество Христово. Только редкий и крайне необходимый случай, заставит человека выйти на улицу в такую пургу. Однако одной из жительниц этого живописного поселения, казалось, забавы погоды нисколько ее не трогали. Она неспешно шла к нужному ей дому, невозмутимо принимая всю силу встречного ветра. Ее облик из черного цвета, длинного и теплого кафтана, очень ярко выделялся среди заснеженным, уличным пейзажем. Голову ее покрывала черного цвета, каракулевая шапка, поверх которого был надет, такого же цвета, шерстяной платок. По сосредоточенному ее лицу было понятно, что ее что-то очень сильно беспокоило. Да и появление ее средь бела дня в поселении, для жителей означало одно, она пришла, чтоб поделиться важной вестью. Как и случалось в былые времена, прежде эта весть приходила в дом старейшины, после чего он принимал решение сам, либо объявлял вече.

– Видимо опять к не добру быть, раз Мавра пришла, – шептались между собой, припавшие к окнам, жители.

В дом старейшины вбежала молодая девушка, и тут же принялась причитать:

– Папенька, маменька, во двор наш вошла Мавра, ой видимо не доброе несет.

Супруга старейшины, тут же принялась креститься и читать молитву, глядя на Образ, стоявший на полочке в углу стены.

– Устинья, цыц в комнату, – произнес глава семьи и старейшина поселения, – Фотиния, ставь самовар.

Старший сын старейшины, Каллистрат, тут же вышел во двор, чтоб встретить важную гостью. Спустя немного времени, Каллистрат вновь вернулся в избу в сопровождении Мавры.

– Мир твоему дому, Макарий Корнилович, – произнесла Мавра, трижды перекрестившись на Образ.

– И тебе долгих лет здравия, Маврушка, раздели с нами трапезу, не побрезгуй.

– Спасибо за приглашение, но пропал мой аппетит, из-за вести, что принесла я в дом твой.

Вся большая семья Макария Корниловича, состоящая из трех сыновей и двух дочерей и любимой супруги, собралась у трапезного стола.

– Дурна ли весть твоя, Мавра? – произнес старейшина, озабоченно глядя на гостью.

– Для начала дай слово свое, хорошо ли ты помнишь, о чем писали наши предки в родословной книге, о приходе на землю Богочеловека?

– Я памятью пока не осиротел, и хорошо помню, о чем говориться в "Торжественнике". Но к чему этот вопрос, Маврушка?

– А про знаки, предшествующие этому событию, ты помнишь?

– Помню Мавра, помню.

– Перечисли, – не унималась Мавра.

– Значит, перед приходом человека Божьего, прибудет еще один человек, который привнесет в наш уклад, новое слово.

– Не по тексту, но верно, – кивнув головой, произнесла Мавра, – и знаком, провозглашающий о начале этих событий, будет являться озаряющий свет из родословной книги предков.

– Не понятен только этот ребус из сказанных слов, что он значит? – произнес Макарий Корнилович.

– Все очень просто. Сегодня ночью, "Торжественник" засиял ярким светом,

Часть 1 рождение

Под самый конец февраля месяца, накануне наступления весны, зима, словно ни под каким предлогом не собиравшаяся сдавать свои позиции, выпустила на землю свой ‘’белый десант’’. Крупные хлопья снега, кружась, неторопливо спускались на землю. Даже упав, снег не думал таять, а всеми силами укреплял свое влияние на земле. Когда-то в далеком детстве, у меня была любимая забава, ловить снег ртом, и чем хлопья крупнее, тем лучше. Правда, после таких вот забав, я на некоторое время выбивался из колеи, болело горло. У меня вообще была склонность к ангине. Где-то чуть немного переохладишь, и все, на несколько дней ты для дворовых ребят, будто не существуешь. Но этого нельзя было допустить, так как я был негласным лидером в своем дворе. Если где-то, какая разборка, то постоянно звали меня, ведь ребята знали, что я любой конфликт разрешу по справедливости и без кулаков, по крайней мере, старался до этого не доводить. Не потому что, я драться не умел, драться я как раз таки умел, и очень хорошо, при этом, не посетив ни одной школы единоборств, а по причине не люблю я доводить дело до физического воздействия. Сам не люблю, и другим особо не разрешал. Но как бывает, самому мне приходилось разрешать споры с помощью кулаков намного чаще, так как в нашем дворе жил один паренек с явно выраженными лидерскими качествами, Витек Соловьев, как сейчас помню, и волею судьбы, наши с ним дороги пересеклись. Я мог бы конечно пойти на мировую и предложить ему сотрудничество, вместо конкуренции, но я совсем не одобрял его методы. Он собрал вокруг себя некий костяк, и это банда промышляла тем, что в школе у ребят отнимала мелочь, предназначенную для обедов, мобильные телефоны и прочее, что можно быстро скинуть по сходной цене. Вот потому-то наши с ним встречи были очень частые, Витек, конечно, меня побаивался, потому и ходил постоянно группой. Не знаю, до чего наше противоборство с ним довело бы, но мои родители разменяли квартиру в другом районе, и мне пришлось переезжать, но пацанов я часто навещал. А со временем я начал узнавать, что Соловьев уже всех и все под себя подмял, его костоломы избивали тех, с кем я водил дружбу, после этого предлагал им примкнуть к его банде, кто не соглашался, избиения продолжались. Конечно, он это все делал, чтоб только мне насолить. Но вот в один из дней, мне наконец-то удалось освободиться от работы. Я к тому времени после школы подрабатывал, помогал ремонтировать машины мужикам в капитальных гаражах, и, приехав в свой старый двор, в надежде раз и навсегда разобраться с Витькой Соловьевым, но курносый малец с веснушками на все лицо, сказал, что Соловьева арестовали, сейчас в СИЗО сидит, ждет суда. На вопрос, что случилось, паренек ответил, что избил одного парня, до такой степени, что его пришлось в реанимацию увозить, просто он не хотел переходить в его банду, и, остался, мне верен. Зовут того парня Генка, Генка Мезенцев. Я давно начал замечать, что он был очень привязан ко мне, настоящих друзей у него не было, потому он и искал дружбы со мной. Поначалу я не мог воспринимать его как друга, но присмотревшись к нему внимательно, я понял, что лучшего и преданного друга мне не найти. У него был очень спокойный нрав и добрая душа. Это он приезжал ко мне, когда мы переехали, чтоб сообщить последние новости. Я чувствовал, что он чего-то не договаривает, но он так и не сказал, ни слова, только и говорил, что нужно другим ребятам помочь. Эх, Генка, Генка, добрая душа, вот разберусь немного с делами, обязательно тебя в больнице навещу.