«Представь, по железной дороге несется тяжелая неуправляемая вагонетка, а на ее пути, привязанные к рельсам, лежат люди. Пять человек. Ты можешь спасти их, переведя стрелку, и тогда вагонетка поедет по запасному пути. Проблема в том, что на нем тоже лежит привязанный к рельсам человек. Но только один. Выбор за тобой. Или вагонетка убьет пятерых, или ты – одного?»
Пока я размышляла, как ответить на это сообщение, ко мне за столик подсел самодовольного вида парень и, вальяжно закинув ногу на ногу, принялся покачивать в такт гремящей музыки резиновой шлепкой.
– Чего грустим?
Я поискала глазами родителей, но танцующих на площадке возле открытого бассейна было слишком много.
– Я Илья, – сообщил парень. – Мы вчера приехали. А ты здесь давно?
– Одиннадцать дней, – не без труда вспомнила я, все еще пребывая в своей переписке.
– И как тебе? Судя по отзывам, отель шикарный.
Ритмично качающаяся шлепка нервировала.
– Отель как отель, – я пожала плечами. – Кормят нормально.
– А где вы здесь оттягиваетесь? Бары, кафешки, дискотеки, пенные вечеринки… Где тут вообще можно зажечь?
– Это у моих родителей нужно спрашивать. Они здесь «зажигают».
– Так ты с родителями? Я думал, с подругами, – он кисло оглядел меня. – А парень-то у тебя есть?
– Мы завтра улетаем, – я надеялась, что Илья тут же отвалит.
Но он не отвалил. Вместо этого поднял палец вверх, прислушался к музыке и, гнусаво подпев «Гавана у-на-на», предложил:
– Потанцуем?
– Нет.
– Да чего ты стесняешься? Я тебя научу, – его голос приобрел томный оттенок. – Давай-давай, не пожалеешь.
Я мигом представила, как он, яростно шаркая шлепками, усердно кружит меня, и, не сдержавшись, рассмеялась.
– Найди кого-нибудь другого.
– В смысле? – он глупо вытаращился.
– Я не танцую.
– Вообще?
– С тобой.
– Ладно, – Илья резко встал, смерил меня таким презрительным взглядом, будто только что на его глазах прекрасная карета превратилась в тыкву, и, уже отходя, сквозь зубы процедил: – Тупая коза.
Телефон завибрировал раз в пятнадцатый.
«Куда ты пропала? Тоня?!»
Все еще смеясь, вместо ответа я написала:
«Слушай, Амелин, а ты мне парень или кто?»
«Чувствую какой-то подвох», – откликнулся он моментально.
«Нет никакого подвоха. Просто интересовался тут один, есть ли у меня парень».
«Кто интересовался?»
«Прекрасный принц, разумеется. Обещал танцевать научить».
«И что ты ответила?»
«Естественно, что я свободна и мечтала о танце с ним всю жизнь. Что же еще ответить прекрасному принцу?»
Мне эта шутка казалась очень забавной: в том, что касалось танцев, лучше Костика не было никого. А предложение «научить танцевать» было его любимым подкатом, особенно когда я обижалась. Однако иронию он не оценил и отреагировал неожиданно нервно:
«Можешь держать меня за кого угодно, только, пожалуйста, ничего не рассказывай. Иначе мне придется с этим что-то делать».
Я так и видела перед собой взволнованно хлопающие ресницы и полный негодования взгляд черных глаз. С ним иногда такое бывало: то напропалую дурачился, то вдруг обижался на сущую ерунду.
«Какой ты бываешь глупый».
Он завис с ответом, и я пояснила:
«Просто это странно. Странно называть тебя „моим парнем“. Непривычно и звучит по-дурацки».