Но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы.
Ин. 3, 19
Кавказ – это горы и пыль. Много пыли…
Жирная, раскаленная, пропитавшаяся кровью и машинным маслом – она повсюду.
И даже ночью, когда на перевалы обрушивается ледяной, звенящий в немыслимой темноте ветер, пыли не становится меньше. Просто ведет она себя еще злее и беспощаднее.
Майор Владимир Виноградов поежился от холода и приоткрыл один глаз: грязный мох, какие-то колючие кусты, сведенные судорогой стволы редких деревьев…
Внизу по-прежнему желтела узкая грунтовая дорога без обочины. Почти вертикальные бурые каменные откосы стискивали дорогу с обеих сторон – и нехотя расползались где-то наверху, почти за облаками. Впереди, в сотне метров, дорога сворачивала за скалу, затем делала еще один поворот, потом еще… нет, что ни говори – место для засады было выбрано очень удачно.
Другое дело, что задачу свою ребята отработали не совсем так, как хотелось.
Хотя, конечно, армейский бронетранспортер, двигавшийся впереди, они вывели из строя сразу же – церемониться с боевым охранением команды не поступало, поэтому под его колесами просто рванули управляемый по радио фугас.
Черный джип-внедорожник, замыкавший колонну, тоже не создал особых проблем: машину расстреляли почти в упор из автоматов и из подствольного гранатомета.
А вот с грузовиком возникли сложности.
Какой-то бородач, успевший вывалиться из кабины при первых же выстрелах, моментально оказался в мертвой зоне – и сразу же открыл ответный огонь. Судя по всему, вояка этот был опытный и повидавший виды: первую очередь выпустил в небо, почти наугад, – но уже следующей очередью, прицельной и короткой, основательно зацепил одного из бойцов.
Пришлось пускать в ход ручные гранаты.
Впрочем, больше всего неприятностей доставил спецназу, как оказалось, не он, а совсем другой боевик – тот, что спрятался в кузове грузовика. Пули непозволительно долго рвали со всех сторон грязный брезент, осыпали вниз стекла кабины, отскакивали от металла… а он все стрелял и стрелял, пока не уткнулся окровавленным лбом в приклад ручного пулемета.
Некоторое время было тихо.
Потом зашуршали камешки под множеством ног, и к разбитой колонне спустились люди…
Очень жаль, но единственный взятый живым человек из колонны – и тот оказался почти непригоден к дальнейшему использованию.
– Ну? Кто такой? Имя? Родом откуда? – Капитан Литовченко считал себя большим специалистом по допросам в полевых условиях – вот ему и предоставили возможность первым пообщаться с пленным:
– Ну? Отвечай!
Подошедший сзади майор Виноградов демонстративно передернул затвор:
– Дай-ка, я ему сейчас…
– Подожди… Ну? Отвечай, быстро! Ну?
Пленный громко сглотнул слюну.
Потом, с трудом шевеля губами, негромко ответил что-то на местном наречии – разобрать удалось только, что речь идет об Аллахе.