Петербург встречал эту осень дождем и хмуростью. Ничего было не разглядеть в этом тумане бесконечности. Темное суровое небо отливало свинцом и ограничивало дыхание. Начинал формироваться тяжелый ком, стягивавший все внутренности. Секунды от остановки до вздоха. Стрелки часов спешат, уносимые шквальными ветрами.
В один из таких октябрьских вечеров Тадеуш вышел прогуляться по набережной, мимо каналов и мостов. Он любил ощущать камешки-булыжники мостовой, представляя себя героем философского романа Ницше или Гегеля.
Тадеуш родился в Кракове в польской семье рода Вишневских. Тадеуш Вишневский, в школе его все звали Вишней, и он очень сильно обижался на это прозвище. В школе почему-то Тадеуш точно знал, что учиться он поедет на филологический факультет в Петербург, в Россию. В пятом классе родители взяли его с собой в командировку в Петербург. Они сами были художниками и помогали молодым авторам, выставляя работы в своей галерее у Вавельского замка. Тадеуш в ту поездку навсегда влюбился в Петербург, в его набережные и каналы и в этот промозглый мрачный северный воздух.
«Была осень, как и сейчас, – подумал Тадеуш. – Кем же я стал за эти годы? – неожиданно он задал себе вопрос и тут же ответил: – Именитым философом-филологом. Мои статьи издаются, я выступаю на международных конференциях. Но чего-то так и не случилось в моей жизни. Чего же?»
Тадеуш шел в этих размышлениях мимо Исаакиевского собора и вдруг ощутил легкое покалывание и прикосновение воздуха, ветра и слов:
– Тадеуш, я живой. Ищу своего брата.
«Что за ерунда? – подумал он. – Неужели опять галлюцинации?» Раз в месяц они приходили к нему так, невзначай, то были дни иллюзий и сомнений. Сегодня все было по-другому.
– Голос, ты чей? – тихо сказал Тадеуш.
– Не оборачивайся, это я, Исаакиевский собор.
И вдруг Тадеушу по-настоящему стало страшно, сердце забилось сильно-сильно. Он понимал, что с ним что-то происходит, какие-то отрывки мыслей, о которых он думал во время изучения предметов философии, истории искусств, словесности, стали к нему возвращаться.
В это мгновение Тадеуш вспомнил о своей идее оживить памятники в городе и представить, что бы случилось, если бы каждый памятник начал искать и выбирать себе удобное место. Остались ли бы стоять на своем месте Эрмитаж, Русский музей, Кунсткамера, Дом книги, Исаакиевский собор? Или эти памятники ожили и улетели бы в другие города и страны? Опустел ли бы тогда Петербург? Такие мысли посещали его двадцать лет тому назад.
Этот голос вернул его в свои семнадцать лет, когда он с чемоданчиком в руке выходил из поезда Варшава – Петербург, полный надежд и смыслов. Тадеуш любил жизнь во всех ее проявлениях, но в какой-то момент что-то в его душе сломалось и угасло. И вот сейчас он уловил то, что огонь, горевший в нем когда-то, восстал и поднял его с колен. Вернувшись, он разрушил невидимые оковы.
– Тадеуш, ты поможешь отыскать мне брата моего?
Он обернулся и увидел склонившийся над ним Исакий.
Исакий не был хмурым. Вокруг него было голубое свечение, необычный свет, который проник в душу Тадеуша и оторвал его от земли.
Он пролетел мимо колоколов и приземлился на купол, в тот момент его беспокоил только один вопрос: «Боже, как же я теперь спущусь вниз?»