Светочка была, без всякого преувеличения, очень бедной. И эта нищенка, недалеко ушедшая от побирушки, работала в учреждении, где зеркала до потолка, хрустальные люстры и бронзовые ручки на дверях. Чтобы прийти на службу вовремя, Светочке приходилось выходить из дома чуть свет, денег на автобус не было, а жила она далеко. Светочка не тяготилась ежедневными прогулками по маршруту работа-дом, она была легка на ногу и передвигалась стремительно. Город просыпался, улицы наполнялись прохожими, машины шли плотным потоком, выстраиваясь у светофоров, но Светочка не подчинялась чужой воле. Она двигалась в своем ритме, ее путь не пересекался ни с чьей тропой.
Светочка шла в полном смысле слова налегке, у нее не было ни сумки, ни пакета, ничего из того, что носят женщины. С одеждой вопрос был решен давно: ее отдавала тетка, богатая модница, давно уставшая от нарядов, и по счастью, не скопидомка. Тетка вещами не дорожила, еще бы – они доставались ей не через пот и слезы. Светочка трудолюбиво отстирывала, выводила пятна, пришивала оторванные пуговицы, обметывала края. А чем еще заниматься бедной приживалке по вечерам?
Волосы Светочка приглаживала, вместо крема протирала лицо кубиком льда из холодильника, и вид имела всегда свежий, а кожу гладкую. Стирала она только на руках, а обмылки не выбрасывала, сбивала в ком, давая мылу вторую жизнь. Светочка знала, как сэкономить на всем, чуть ли не на каждом вдохе, и временами замирала, стараясь дышать пореже, словно сберегая воздух на черный день.
Светочка любила тепло и тянулась к солнцу, оживляясь, как только оно начинало пригревать весной. Ее стол помещался у окна, на южной стороне, и Светочка позволяла себе вздремнуть, разморенная под его лучами, посреди рабочего дня.
О том, что существо она хладнокровное, знала только она, а остальные ломали голову, как можно прожить на зарплату три копейки, не имея ни мужа, ни любовника, ни богатых родителей. Всем было невдомек, что, как всякая рептилия, Светочка впадает в спячку, говоря по-научному анабиоз, устраиваясь так, чтобы избегать холода и сквозняков. Летом она грелась у окна, а зимой жалась к батарее, пристроив под ноги обогреватель. Толстая спираль раскалялась добела, но Светочка все равно ежилась от холода, куталась в шаль, надевала толстые вязаные носки.
Однажды у лифта ее едва не сбил с ног посетитель, лысый коротышка – остатки волос кустились над ушами, окружая бледную сморщенную плешь. Плешь бросилась Светочке в глаза, потому что посетитель был невысок ростом (Светочка относилась к типу дылд), и она невольно взглянула на него сверху вниз.
– Ух ты, откуда вывернулась, – фыркнул он. – Чуть не наступил.
Светочка не оскорбилась обращению на ты, а как еще прикажешь к ней обращаться? Ее вид не внушал ни уважения, ни восхищения, увидев ее, мужчины не замирали от восторга с открытым ртом. Ее вообще редко замечали, а когда она вдруг появлялась, вскрикивали: «Взялась как из-под земли, чтоб тебя». И это при том что у Светочки не было привычки незаметно подкрадываться, она не замышляла ничего плохого, не строила никому козни, просто шла по своим делам, более того, предпочитала переждать любой шум, если слышала его издалека.