Патрик долго смотрел на алтарь и наконец перевел взгляд на большое деревянное распятие на стене. Священник внимательно рассматривал каждую деталь, хотя крест был хорошо ему знаком. Патрик изучил каждый изгиб, каждую трещинку на его поверхности. Он проработал священником более сорока лет и часто после службы, перед тем, как закрыть церковь и уйти домой, любил посидеть в одиночестве, глядя на Спасителя и размышляя о делах насущных.
Резкая боль в груди и внезапный кашель прервали мысли Патрика. Боль была невыносимой. Дрожащей рукой он нащупал в кармане обезболивающие, выписанные доктором около двух недель назад. После таблетки боль немного отступила, и священник старался дышать медленно и аккуратно. Боясь сделать резкое движение, он сел на край скамьи. Патрик уже не помнил, когда за последние несколько месяцев он мог дышать свободно. Проповеди давались с трудом, и всякий раз перед тем, как встать перед прихожанами, он долго собирался с мыслями, глотая таблетки, и говорил через боль – лекарства уже не помогали, как раньше.
Сквозь слёзы Патрик ещё раз взглянул на фигуру Христа, достал носовой платок и вытер лысую после химиотерапии голову.
Это был его последний день в качестве священника. Ему очень хотелось провести службу, но силы почти оставили Патрика. Несколько дней назад доктор изучил очередные рентгеновские снимки и со сдержанной грустью сказал обычное в таких случаях: «Вы были хорошим бойцом, но мы сделали всё, что могли». Отныне оставалось только ждать – ждать, когда болезнь заберёт его окончательно.
Патрик готовился покинуть этот мир и предстать перед Создателем, он принял свою болезнь как должное, как испытание, но всё же он боялся и сам себе не мог признаться, чего боится больше: неизбежности смерти или ее внезапности.
Превозмогая боль, Патрик поднялся со скамьи и вдруг увидел в дверном проеме тёмный человеческий силуэт. Было поздно, никто из прихожан не заходил в такое время. Священник хотел сказать, что церковь уже закрыта, но решил, что в свой последний день стоит помочь кому-то стать ближе к Богу, и приветственно поднял руку:
– Доброй вечер, заходите, пожалуйста, двери церкви всегда открыты, – Патрик старался говорить негромко, но резкая боль опять пронзила грудь, отдавая в голову, всё поплыло перед глазами, и Патрик схватился за ближайшую скамейку, чтобы не упасть.
– Святой отец, с вами всё в порядке? – мягкий мужской голос звучал совсем рядом. Крепкая рука держала священника за локоть, не давая опуститься на пол от нахлынувшей боли.
От участия незнакомца Патрику стало легче, пелена с глаз начала спадать, и он смог разглядеть того, кто помогал ему. Лицо мужчины показалось священнику смутно знакомым, но когда взгляд полностью сфокусировался, Патрик понял, что видит этого человека впервые. Над ним склонился темноволосый, слегка небритый незнакомец с тёмными, почти чёрными глазами.
– С вами всё хорошо, святой отец? – ещё раз спросил мужчина, поддерживая священника за локоть.
– Да, спасибо вам, молодой человек, – ответил тот, полностью приходя в себя.