1. Гром средь ясного неба
Лучи уходящего солнца заставляли прищуривать глаза, но это не мешало любоваться поистине прекрасным явлением природы. Облака растянулись тонкой пеленой; бескрайнее небо начало розоветь. Колосья в поле еле шевелятся от дующего на них прохладного ветра. Жующая зелёную траву корова в полном одиночестве изредка мычит в ожидании своего хозяина. Она, как и все, чувствует приближение вечера; вечер для неё это что-то необъяснимое и страшное, потому что за вечером наступает ночь, а ночь в свою очередь – это тьма, а тьма – это неизвестность, которая пугает всё живое.
На крыльце одного из домов станицы сидел белокурый мальчишка Матвей в серых залатанных штанах и натирал воском большие для его ног сапоги, доставшиеся ему от покойного отца. Кажется, в их зеркальном блеске уже можно увидеть отражение, но этого было мало. Вновь он наносил воск и размазывал по всей длине сапога аккуратным тонким слоем, затем усердно полировал куском ткани вперед-назад.
Мать Матвея, Наталья Афанасьевна, была больна неподвластной местным знахарям хворью, появившуюся после получения письма о героической гибели мужа. Она с колющей болью в груди вспоминает тот день, когда земля под ногами провалилась, а сердце отказалось верить в утрату любимого человека. Наталья Афанасьевна и без того настрадалась на этом свете: предыдущие двое детей умерли при родах, а Матвей родился, когда ей было уже за сорок лет.
– Матвей, сколько можно начищать свои сапоги? Ты лучше бы за коровой сходил, вечереет. Будешь по потёмкам снова бродить.
– Да не беспокойтесь, матушка, моргнуть не успеете, я туда-обратно.
– Ты, Матвей, давеча меня так же успокаивал, вот только скотина до глубокой ночи на лугу ждала тебя…Бедная Белянка…
– Уверяю Вас, моя Вы беспокойная, корова будет доставлена до дому до темна.
Однако природа не умеет ждать, и великое противостояние света и тьмы подходило к концу. Солнце уже смирилось с поражением и было готово уйти на покой, чтобы с новыми силами выйти на битву утром. Станица, окруженная лесами и полями, погрузилась в непроглядную тьму.
Матвей накинул свой бешмет, в сотый раз полюбовался сапогами и отправился за Белянкой. Темнота не пугала его, поскольку сей путь он знал как свои пять пальцев; казалось, даже знает каждую ямку на своей дороге и где лежит каждый камень. Он словно кошка уверенно делал шаг за шагом будто видит дорогу, однако приходилось ступать исключительно на память.
Вот в окнах домов появились огни, глядя на которые в душе появлялось тепло и уют.
«Эх домой бы поскорее,» – думал он.
Дома вдоль дороги заканчивались. Под ногами почувствовалась мягкая трава, в которой сверчки уже начали свою ночную песню, разбегаясь в разные стороны. Окидывая взглядом луг, коровы видно не было. В голове появилась мысль, что она могла выдернуть кол и убежать, испугавшись темноты.
Протяжное «му-у» послышалось впереди.
– Иду, иду! – крикнул Матвей, ускорив шаг.
Корова в суматохе ходила кругами, успокоившись только тогда, когда услышала голос Матвея.
– Ну вот он я, не бойся, не забыл про тебя.