Где-то вне времени и пространства.
Пещера была не велика, и не мала. Да и пещерой это место назвать бы смог только человек, окажись он в этой точке мироздания. Так, например, в глазах арахнида, густо усеивавших его головогрудь, отразились бы плотно укутанные паутинной ветви деревьев и растений, Рептилоид начал бы радоваться красивому изгибу стен, выкопанной в плотном и тёплом песке, норы, а представитель водной расы повёл бы плавниками, или щупальцами, оценивая танец водорослей, плавно покачивавших своими стеблями в мягких водных струях.
Единственным же, то есть тем, что представители всех рас увидели бы одинаково, были толстые, бесцветные и прозрачные нити, занимавшие всё пространство и тянувшиеся от начала пещеры, к её концу. Названия эти – «начало», «конец», были условны. Это место, размещённое вне пространства и измерений, было замкнуто само на себя, соединяя в одной и той же точке всё то, что глаза разумного могли донести мозгу в виде понятных и привычных образов, но речь, сейчас не об этом.
Нити – вот то главное, ради чего оно существовало. Длинные, изгибающиеся петлями, они то проявлялись, то пропадали, шевеля густой бахромой своих тонких пасынков, окружавших материнские тела густой щетиной. Некоторые из деток были такими же прозрачными, как и тела родителей, другие, словно протестуя против однообразия, сверкали яркими цветами, отчего пространство пещеры расцветало красивыми цветными переливами.
А ещё здесь были живые.
Три фигуры. Три женские фигуры, вооружённые ножницами.
У этих женщин было много имён. Кто-то знал их как мойр, другие называли норнами, а ещё они были известны под именами Макошь, Доля и Недоля.
Но если их имена и различались, то в том, что они делают, сходились мнения совершенно всех культур – то были богини Судьбы, имевший власть как сплетать судьбы разумных, так и обрывать нити их жизней.
Сейчас же, богини были разгневаны. Сбившись в кучку, они гнули спины, разглядывая нечто лежавшее на полу и раздражённым шипением высказывая своё недовольство.
Причиной их гнева была пара нитей золотого цвета. Толстые, с разлохмаченными концами, они медленно тускнели на сером камне, обещая вот-вот исчезнуть из бытия.
– Невозможно! – Присев, одна из сестёр провела рукой над нитями.
– Смертные? – Присев рядом, повторила её жест вторая и сама же ответила на свой вопрос: – Да!
– Как они посмели?! – Третья осталась стоять: – Нарушение!
– Потрясения основ! – Распрямила спину вторая.
– Наказание? – Подняла голову первая.
– Непременно!
– Немедленно!
– Согласна, – кивнула так и оставшаяся сидеть первая, и её сёстры сдвинулись со своих мест.
Пока они лавировали меж пушистых хвостов, первая, тяжело вздохнув, коснулась пальцами почти совсем истончившихся нитей: – Савф… Ролаша… – Прошептала она: – Спи, брат. Спи, сестра. Мы – отомстим.
Когда она поднялась на ноги, это произошло только после того, как нити судеб поверженных Богов полностью исчезли из виду, работа её сестёр была практически завершена – сеть, сплетённая из тонких разноцветных нитей, уже опускалась на сине-голубой шар планеты, бывшей третьим спутником ничем ни приметной жёлтой звезды.