Темная сцена как логово льва.
Досок поющих касаясь едва,
Я выхожу. Над прибоем толпы —
Бархатный памятник тяжкой судьбы
Сердце, звенящее третьим звонком…
Страх опадает осенним листком.
Жадные клавиши выпьют до дна
Пальцев холодных злой лимонад.
Что я скажу тебе, праздничный зал?
Грубо сколочен чудес пьедестал.
После концерта, шатаясь в дыму,
Руки свои как перчатки сниму.
Долго еще это мне суждено:
Проруби зала зеркальное дно,
Зарево щек в полумраке души
И на висках молодые духи.
Руки согрею и пояс стяну.
Я у своей родословной в плену.
Аплодисменты летят, как снега.
Кошкой дрожит на педали нога.
Мысль ударяет, сжигая дотла:
Вечно на этой я сцене жила.
Шлейфом цепляла за выступ стены
И за собою не знала вины.
Жизнь эта – вся на театре времен:
Светят березы античных колонн,
Выгнут подковой кулисный порог,
Черный рояль – крылатый пророк.
Я выхожу. Я не знаю, когда
Мне прозвенят троекратно года.
В зале глаза будто тысячи свеч.
Сцены изгиб – в повторении плеч.
Царское слово дано произнесть
Мне, и не знающей, как говорить.
Гулкой страною откликнется весть.
Может, попросят еще повторить!