Читать Рассказы Иванова-Петрова

Как-то раз произвел я эксперимент по созданию альтернативной истории. Сразу – с человеком. Тут же скажу что не от большого ума, а по чистому недомыслию, и успокою, что всё, в общем обошлось без последствий. По крайней мере для испытуемого. Мне слегка досталось – но, я считаю, поделом.

Началось всё так. Когда сыну было года три, мы с ним ходили гулять по нашему городку. Ориентировался он тогда очень плохо – что само собой разумеется. И вот как-то вышли мы из дома, гуляем, а он что-то набыченно бурчит. Чего-то ему мама не дала съесть или поиграть, что-то не так одела – в общем, бунт на корабле. Плохая мама, говорит. Вот тут меня и осенило.

Не успев сообразить последствий, я тут же бухнул: «А хочешь, мы к другой маме пойдём?». Сын пожелал узнать, как это осуществимо. Я развил перед ним идею, бесстыдно заимствованную из «Иронии судьбы» – видишь, говорю, какие дома вокруг одинаковые стоят, какие улицы похожие. А внутри, говорю, похожие квартиры. И можно среди всех этих одинаковых коробок найти такую, где все как у нас, и даже мама почти как наша – похожа, по крайней мере. Но, может быть, тебе больше понравится.

Сын по природному трезвомыслию заопасался – а точно новая мама будет нам рада? А игрушки там есть? А кушать нам будут давать? Я его уверил, что новая мама будет весьма рада его увидеть, и он сразу отличит ее от настоящей. Вот мы уходили, мама (старая) была сердитая и усталая, а придём мы к новой маме – она очень обрадуется, увидев нас, сразу бросится сыночка обнимать и кормить. Насчет игрушек я высказался так, что они будут точь-в-точь как те, что остались у старой мамы. Ты, говорю, ни малейшего отличия не найдешь. В общем, всё будет отлично. Только – предлагаю – не надо новой маме говорить, что она – новая. Ей обидно будет.

Сын согласился, хоть и с некоторой опаской. Я вывел его к нашему дому, но с другой стороны, что называется, отвёл глаза. Он с интересом осмотрел подъезд, счёл его похожим на наш старый, изучил лифт, также найдя сходство удовлетворительным. Мы открыли дверь, и – как я и предсказывал – новая мама оказалась очень хорошо расположена к ненаглядному сыночку, ласково его раскутала, не ругалась, покушать предложила. После вкусного обеда он побежал – не играть, а сравнивать. Примерно через час исследовательской работы он подошел ко мне и, слегка таясь, сказал, что игрушки, действительно, очень похожи, но не его. Точно, он проверил.

Тут я заинтересовался – как это возможно? Однако различия были неопровержимыми. В новом доме паровозик стоял не на столе, как всегда, а был закинут за диван и на нем были царапины, которых раньше не было. Краски были более изрисованы, чем в старом доме, некоторые карандаши невозвратно потеряны, чего в старом доме они себе не позволяли. В общем, число отличий было велико, сын, захлебываясь, излагал мне их, а мне почему-то стало тревожно.

Я спросил, как ему новая мама. Он ее очень одобрил, сказал, что она нравится ему значительно больше, чем старая. Так что он решил – жить мы теперь будем здесь, у новой мамы. Особенности человеческой психики стали меня слегка пугать, и я поинтересовался, не слишком ли новая мама отличается от старой внешне. Нет, говорит сын. Не слишком. В самый раз. Новая немного моложе и красивее, а в остальном самым приятным образом похожа на старую маму, а главное – намного добрее и заботливее, чем старая. Так что, пап, давай здесь жить останемся.