Читать Моя нестареющая душа

Шрифт

Интервал

Представлю себя в нескольких ипостасях – для раскрытия личности, полноты свойств и картины.

* * *

Родители матери жили в местечке Миньковцы. Дедушка Сани и прадед – из Бара Винницкой области. По профессии они резники; в Баре вакансий для них не оказалось. По этой причине перебрались в Миньковцы, как только там появилась должность резника.

Мой дед Сани – очень богатая творческая натура. Его страстно тянуло ко всему прекрасному, к искусству. В свободное время он вырезал лобзиком замечательные поделки. Так, из рога быка он вырезал подобие макета городского квартала. Его старший сын Аврум стал народным учителем, поэтом. Их сестра, красавица Эстер, проводила много времени в обществе своих почитателей. 1918–1919 годы оказались страшными из-за гражданской войны и смертельной эпидемии сыпного тифа. Эстер принесла в дом эту страшно заразную болезнь. Все переболели. Умерли Аврум и его старшая сестра Ханна. Очень переживали в Миньковцах трагическую смерть любимца. Его товарищ-почитатель нарисовал портрет Аврума в полный рост. Сам портрет и поэтические произведения, верно, попали в США: часть миньковчан эмигрировали – бежали.

Мой отец

29 июня 1979 года умер мой отец Ицхак Шмилович Бельферман – сохранится о нем благословенной память. Он прожил тяжелую жизнь.

Многодетная их семья обосновалась в местечке (до прихода к власти большевиков – уездном городе) Новая Ушица на западе Украины. Мой дедушка Шмил (сохранится о нем благословенная память) – человек глубоко верующий, постоянно пропадал в синагоге. А большую семью надо кормить-одевать. Всем этим была занята моя боевая бабушка Малка. Ей много помогал рано повзрослевший старший сын – мой будущий отец. Уже будучи взрослым, он трудился заготовителем райпотребсоюза. Верно, хорошо трудился. За успехи в труде за 1932 год их контора получила переходящее Красное Знамя. У меня есть коллективная фотография, на ней примерно сто человек. В их числе мой папа да и брат матери Барух Шехтман. Не знаю точно, что произошло дальше. Обнаружили какую-то неправильность… За нарушения несколько человек арестовали, осудили… В том числе и отца. Впоследствии он трудился на строительстве канала Москва-река – Волга.

В начале 30-х семья Бельферман из Новой Ушицы по программе переселения попала в Новоконстантинов Запорожской (позже Черкасской) области. Энергичная, но безграмотная моя бабушка Малка поехала в Москву, добилась приема у некоего начальника. Он ее выслушал, проверил, сказал:

– Освобожу твоего сына, бабка! Поезжай домой!

– Нет! – настаивает она. – Вы напишите!

Посмеялся тот, заверил:

– Поверь моему слову. Приедешь домой – сын тебя встретит…

Так и случилось…

Вскоре после своего освобождения отец женился на моей маме Гитии Санивне Шехтман (сохранится благословенной о них память) из соседних Миньковец.

К тому времени брат отца Хаим работал в Харькове на тракторном заводе. Позвал молодоженов в город. Там они и устроились. Жили в бараке ХТЗ. После моего рождения перебрались на улицу Грековскую.

Началась Великая Отечественная… Мама с двумя детьми уехала из уже подвергшегося бомбардировке города Харькова. Отца задержали в гражданской обороне. Результат переездов: Харьков – Сталинград, потом на пароходе в Куйбышев… Но город закрыли. В итоге мы оказались в городе Кермине на юге Узбекистана, вблизи границы с Афганистаном. Вскоре после окончания войны началась ядерная гонка. В песках вблизи города нашли крупные залежи урановых руд, начали промышленную их разработку. Возвели рядом с Кермине новый город Навои, Кермине стал его кварталом.