«Давай поженимся, Карл? Я староверка, Карл» – даже сейчас, когда я гонюсь за женой по восьмому уровню воздушной магистрали Нового Нью-Йорка, её голос карикатурно звучит в голове.
«Кто вообще заключает брак в XXV веке, чтобы нести полную ответственность за партнёра?! Правильно, Карл – НИКТО! Особенно если у партнёра возможно отторжение биотиков!»
Я чувствовал себя ослом. Женщина, что я полюбил пятнадцать лет назад, была из староверов – людей, которые старались сохранить биологическое тело без модификаций.
Они были слабее. Старели раньше, несмотря на высокий уровень медицины в наше время. Всё же глотать пилюли и вязать бинты на раны – это прошлый век. Другое дело подключить медкомплект к наручному модификатору, и тогда код разнесёт микроскопических биотиков прямиком к месту ранения. Какой-нибудь порез заживал меньше, чем за час, а серьёзный открытый перелом – за неделю.
Только люди с особо высоким уровнем IQ могли себе позволить жить без модификаций: даже работа грузчика требовала в наше время минимального пакета улучшений для повышения грузоподъёмности и выносливости. Зачем доверять такую работу роботам, если можно её доверить усовершенствованному человеку, с которым после можно ещё и в бар заглянуть?