Читать Дачные истории. Сборник рассказов

© Лариса Гордеева, 2021

ISBN 978-5-0051-8968-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Деревянные перекладины трещали, когда Артемович поднимался на крышу. Только бы выдержали. Хотя садовые калоши весят, наверное, больше, чем он сам. Пару лет назад лестницу, которую смастерил из труб, унесли с участка, как и все, что хоть немного было похоже на металл. А ночью в домике с потолка уже не капало – лило, и дыру в крыше хорошо бы прикрыть чудом уцелевшей половиной листа кровельного железа. Две веревки, блок, и, пусть с пятой попытки, но ржавая заплатка поднята наверх. Двадцать лет назад Артемович легко проделывал такое, когда строил свой садовый домик, похожий на скворечник, да и половину соседних тоже. Теперь же громко кряхтел, и каждое усилие давалось трудом. Сам он больше напоминал не скворца, а летучую мышь, когда она со сложенными крыльями неловко пытается удержать равновесие. Как свалился – не помнит совершенно. Очнулся на земле, сквозь приоткрытые веки хлестало заходящее солнце. Попытка пошевелиться накрыла такой резкой болью, что на какое-то время он снова потерял сознание. Когда окончательно пришел в себя, солнце пряталось в ветвях соседского абрикоса, значит не меньше половины восьмого. Сегодня среда, поезд в город ушел, и на дачах народ появится в субботу утром. Так что кричи – не кричи, бесполезно, и из горла он может выдавить только сдавленное карканье.

Вдруг старик заметил, что возле калитки остановился рыжий пес на длинных лапах. Рыжий не шарахался от людей, но подходил с опаской, готовый в любой момент броситься наутек. Там на земле Артемович оставил для него миску с остатками каши. Пес быстро проглотил еду, но смотрел настороженно, надо подозвать его. Рыжий подошел, лизнул руку – кровь. Кровь – значит больно, что такое боль, пес хорошо знает. Постоял, слегка склонив голову, потом сел, опершись на передние лапы и, наконец, осторожно улегся, напряженный и готовый рвануть с места. Но ничего не происходило, и он успокоился. Человек и собака лежали почти рядом друг с другом. Потом Артемович собрался с силами и прохрипел:

– Рыжий, позови сторожа, приведи сюда, – и прикрыл глаза.

Начинало темнеть, и земля ощутимо остывала. Рыжий поднялся на лапы, слово «сторож» он хорошо знал. Сторож – это забор, за которым большие лохматые собаки. Их кормят каждый день, но они все равно злобно лают на каждого, кто пытается приблизиться. Рыжий не ходит там. У него свои тропинки, особенно заметные на первом снегу. По ним он зимой выслеживал зайцев, которые забегали на дачи. Чтобы быстро бегать здесь, как они привыкли в поле, нужно знать, где не растут колючки, а их много и на кустах, и на деревьях, и даже на заборах. Иногда кучка колючек умеет ходить и при этом громко топать, фыркать и пыхтеть.

Своим маршрутом Рыжий привычно обошел опустевшие участки: нигде ни движения, ни шороха. Не слышно ничего, что появлялось вместе с людьми после громкого затяжного звука оттуда, где дорога и исчезало вместе с ними ближе к темноте. Сильно пахло влажной землей и дождевыми червями. Птицы хлопали крыльями и почти с лету выхватывали их из земли. Рыжий остановился возле лужи, после дождя можно как следует напиться. От пакета в кустах шел вкусный запах. Пес вылизывал остатки еды, когда черная кошка выскочила перед самым его носом, метнулась в сторону и взлетела вверх по ближайшей яблоне. Кошек здесь много, а они все продолжают появляться. Первыми норовят добраться до еды, которую оставляют собакам. Будто мало им крыс и мышей. Рыжий понюхал воздух, пахло птицей, которую ела кошка, с остатками добычи она и сбежала. В густых ветвях ее не видно, но Рыжий чуял, она там, несколько раз обошел вокруг дерева, облаял и двинулся дальше.