Читать Герда и храмбынштейнчики

Герда очень не любила жару. Ее пухлые щеки розовели, двигаться хотелось все меньше, а вредность увеличивалась в разы. В это холодное время года отопление не щадило никого. Особенно домашних Герды.

Ее старший брат Вова лежал на диване и докучал маме расспросами, почему его зовут Вова (он нарочито угрюмо тянул первый слог, чтобы показать обыденность этого имени), а сестру – Герда (произносил он это легко и возвышенно).

Кот Живот лениво отмахивался лапами от гердиных приставаний и недовольно тяжко вздыхал.

Был только полдень, а Герда уже неимоверно устала. Столько всего она успела переделать за день: и потаскала кота за хвост, и нарисовала портрет Вовы на стене в родительской комнате (в этот раз у нее получилось почти идентичное сходство, особенно удались рога), и позвонила почти всему руководству мамы, и попела, и потанцевала так, что ей наконец удалось заставить этих ленивых соседей снизу зайти, и поела всякие вкусности, что нашла на детской площадке, и устроила вечеринку всем-всем своим игрушкам на полу, – в общем, утро было насыщенным.

От скуки и жары, она не знала, что бы еще такого придумать кроме как лежать на полу, но и это ей уже надоело. Она перекатилась на спину и кое-как уселась. Так хотелось маминых булочек, макарон и хлеба, но мама готовила какую-то шубу для селедки. Герда, конечно, пыталась выяснить, почему у селедки шуба есть, а у нее нет, особенно, когда узнала, что шуба эта – съедобная, но мама как-то так ловко всегда уходила от вопросов.

Пришлось переключиться на Вову. Герда подвинула его на диване. Пролежав так спокойно несколько минут, изредка (раза два в секунду) подпихивая брата ногами, она вспомнила, что еще не рассказала маме новые шутки про какашки, которые придумала в саду.

У мамы, конечно, было так себе с чувством юмора, хороших шуток она не понимала. А вот Вова посмеялся, что, конечно же, для сестры было признаком провала.

Герда, маленький недооцененный гений, встала и пошла к себе в комнату. По дороге она остановилась у зеркала, приподняла кофту, посмотрела на свое круглое, идеально очерченное пузо, подумала, что у Киры с третьего этажа и у Миланы из сада такого нет, одобрительно похлопала себя по животу и гордо зашагала дальше.

Герде было уже целых пять лет, она родилась в сентябре, и мама как-то многозначительно все время хихикала и говорила, что Новый год это как второй день рождения дочери. Герда не понимала почему и помнила, что у мамы плохо с чувством юмора, но на всякий случай относилась к празднику, как к своему личному, и никому не давала посягать на свою собственность.

Поэтому Герде предстояла важная работа – организация новогоднего праздника – операция “Второй день рождения”.

В первую очередь девочка достала коробку с “Советскими игрушками”. Она не знала точно, что значит – советские, но маме с папой они не просто нравились больше всего, родители их по-настоящему любили. Там были шишки, белочки, шары со “впуклыми”, как их называла Герда, звездами, волшебник Черномор, которому, как говорил папа, с такой длинной бородой на Черном море было бы жарковато, фонарики, птички, сосульки, ягоды и всякие другие штуковины, которые что-то обозначали, но были так не похожи на себя, что Герда вечно забывала, что это. Честно говоря, большая половина этих украшений была уродливой, на вкус Герды, но им с Вовой они тоже особенно нравились, так как нравились маме и папе. Помимо всего этого в коробке лежала большая красная звезда для макушки елки и гирлянда с разноцветными лампочками-звездами.