Это случилось вечером. Максимка возвращался из школы, его ботинки, новенькие, ещё пахнущие магазином, с силой топали по мягкому снегу. Двойка! Причём, по математике! Ну, разве справедливо? Всего лишь забыл дома тетрадь, а эта Медведка сразу же начала кричать.
Нахмурившись, мальчик огляделся. Может, кто из друзей рядом гуляет? Но – нет. Пустынно вокруг. Машины припаркованы, небо синее и немного фиолетовое у самой макушки, дома стоят, у них на козырьках, как на носу – сосульки. Была бы палка подлиннее, можно было бы и сбить, а так нечего и пытаться. Автомобиль рядом полностью уляпан белым и холодным. С самого прошлого вечера никто его не чистил. Ровненький, совсем гладенький слой снега, в уходящем свете солнца снежинки поблёскивают, словно перемигиваются.
Настроение начало понемногу подниматься. Да ладно эту двойку! Сколько их у него? Нет, конечно, не то чтобы Максимка был заядлым двоечником, но иногда всё же прилетало. Особенно по русскому языку. Не любил он правила, и они его в ответ – тоже. Постоянно менялись местами, когда он пытался их читать, а когда делал уроки – словно и вовсе насмехаясь, путали все слова и окончания.
Рукой в тёплой вязаной рукавице мальчик провёл по снежку на капоте машины. Остался неровный слегка сероватый след. Дунул – и блескучие снежинки разлетелись в разные стороны. Одна даже на нос приземлилась, тут же ужалив холодным.
Запустив и вторую руку в снег, Максим соединил их вместе, вылепливая комочек. Эх. Снег не липкий, лепится плохо. А, если из глубины взять? Он зачерпнул глубже, так, что показалась синяя краска на машине. Да, и правда, снег из глубины был почему-то более мокрым, и комочек получился на славу. Плотный, ровненький, округлый, с ребристыми следами от варежек.
Полюбовавшись на него, школьник задумался. А дальше? Можно, конечно, влепить им в какую-нибудь особо чистую и оттого раздражающую стену, но жалко. Аккуратненький вышел снежок. Тогда, решившись, он отодвинул его в сторону и принялся нагребать снег с капота машины в одну кучу. Нужен ещё один, побольше! Нагрёб, и давай его месить, как мама тесто. С одной стороны возьмёт, с другой прилепит, тут прихлопает, перевернёт. Хороший получается ком! Выровняв его, сгладив, Максимка тут же нахлобучил первый. В два этажа снеговик будет. Осталось только глазки и ручки-ножки приделать.
Мальчишка запустил руки в карманы. Фантики, мелкий мусор вроде шелухи от семечек, ничего важного и нужного. Нахмурился. Как это? Снеговик и без носа? Без глазок, и без ручек? Непорядок. Задумался и тут же рассмеялся. У него ведь в кармане штанов есть две оторванные пуговицы! А в пенале, наверняка найдётся не пишущая ручка, а то и две.
Срочно скинув рюкзак в снег, он зашарил по карманам. Так. Одна пуговка, а где вторая? Он ведь точно помнил – две было! Подобрал в столовой. Одна светленькая, другая тёмненькая, почти что зелёная. Хотел маме отнести, она ведь портниха, пригодится. Максимка зубами стянул варежку и залез в карман голой рукой.
Ну, где, где?
Одноглазых снеговиков ведь не бывает! Всем известная истина.
И тут же, в холодную, мальчишечью руку скользнула та самая, маленькая и жутко вредная пуговка. Вытянув её на свет, Максим полюбовался на переливы зелёного. Глазки есть.