Родилась я осенью 1936 года в городе Чита. Моя мама, коренная москвичка, в 1932 году после окончания московского медицинского института по распределению поехала на три года работать в Читу. Там она вышла замуж за «красного командира на белом коне». У папы от первого брака был сын, Рудик, который жил в Свердловске (теперь Екатеринбург) у бабушки, папиной мамы Дарьи Фёдоровны. Когда мои родители поженились, ребёнка забрали в семью.
В августе 1938-го года папа поступил в Военно-Политическую Академию им. Ленина, а в июне 1940-го окончил её. Пока папа учился в Академии, он жил в общежитии курсантов. Мы все – мама, бабушка Фрося (мамина мама), Рудик и я – жили в военном городке «Власиха» рядом со станцией Перхушково (поезд от Белорусского вокзала). Мама работала врачом в медсанчасти. У нас была комната в коммунальной квартире, хозяйство вела бабушка.
Первое, что я ясно помню – это день моего рождения осенью 1939-го года. В конце октября мне исполнилось три года. Скорей всего, я помню не сам день рождения, а ближайший выходной день. Папа приехать в этот день не смог. Курс в Академии был ускоренный – всего два года, заниматься приходились очень много и не всегда слушателей по выходным отпускали в увольнения. Папа приезжал редко, и я его в те годы плохо помню.
Поздравить меня с днём рождения приехал мамин брат – мой любимый дядя Боря. У него ещё не было своих детей, я была его первой племянницей, и он потом всю жизнь меня очень любил. Очевидно, мы посидели за столом, пообедали, а потом отправились на прогулку в лес – мама, я, Рудик и дядя Боря.
Я гордо ехала верхом на шее дяди Бори. Он был высокий мужчина, за 180 см. Интересно, у моей маленького роста бабушки Фроси, сын вырос высоким (пошёл в отца), а все три дочери были в мать, маленькими. С высоты я всё хорошо видела. Ночью выпал первый снег и лежал на земле сплошным тонким слоем. Из-под снега выглядывали густой зелёной щёточкой травинки. Мне это очень понравилось. Я попросила дядю Борю опустить меня на этот белый снег и долго бегала вокруг, оставляя на снегу следы своих маленьких валенок с галошами.
Зиму 1939—40 гг. я почти не помню. Кажется, я простудилась, болела, лежала в кровати, и мама капала мне в нос противные капли. Как-то в квартиру пришли строгие тёти, ходили по всей квартире и к нам зашли. В руке у одной из них бала белая тряпочка, и она проводила этой тряпочкой по столу и другим предметам. Мама потом смеялась, говорила бабушке: «Делать им нечего, создали женсовет и ходят по квартирам, „чистоту“ проверяют. Шли бы лучше работать».