Читать Эхо войны
«Мы были высоки, русоволосы,
Вы в книгах прочитаете как миф,
О людях, что ушли не долюбив,
Не докурив последней папиросы».
(Николай Майоров)
Обида
После увольнения из органов госбезопасности я некоторое время служил прокурором города Первомайска, что на Луганщине.
Он был вполне обычным для старого Донбасса, с той лишь разницей, что имел еще два города районного подчинения – Горское и Золотое, а также несколько крупных поселений, расположенных на живописных берегах Северского Донца.
Только что отгремели майские праздники 1988 года, на окраинах буйно цвели сады и под лучами солнца искрилась Лугань, а я сидел в кабинете, изучал очередное уголовное дело и ждал неприятностей.
Что они неизбежны в ближайшие дни, знал по опыту прошлых лет.
Они были не мед, если учесть, что мое назначение в этот город, тогдашний первый секретарь горкома партии с нарицательной фамилией Плахотченко встретил «в штыки» и заявил, что он со мной не сработается. Почему, отдельный разговор.
Спорить с Юрием Павловичем я не стал и вскоре уличил его в хищениях и взятках, за которые совсем недавно поплатился его предшественник на этом посту вместе с председателем горисполкома.
В обкоме поднялась шумиха, но пришлось согласиться. Причем рычать на меня не стали, к тому были основания.
В город примчался его второй секретарь с ласковой фамилией Зверев и предложил дилемму: я не возбуждаю дела по их ставленнику, чтоб не шокировать ЦК Украины, а они разбираются с Плахотченко на месте, «по тихому».
В Малороссии есть хорошая пословица: «Нэ буды лыхо, покы тыхо». Будить его я не стал, ибо уже имел некоторый опыт по аналогичному делу в этом же городе, где раньше работал помощником. Свалка была страшная, с публикациями в «Правде» и наездами парткомиссий самого высокого уровня.
В итоге, проворовавшиеся партийно-советские лидеры закончили весьма плачевно, а спустя некоторое время прокурора и начальника милиции, вновь назначенный Плахотченко, «размазал по стенке» не без участия обкома.
Со Зверевым мы встретились в «белом доме» и беседа напоминала торг.
Не зная всех материалов, Рид Петрович старался подешевле купить голову первого секретаря, а я подороже ее продать. Но, как нас учили когда-то, для таких случаев, я «держал камень за пазухой».
У меня были с собой еще кое-какие материалы, касающиеся уже непосредственно обкома и секретарь «скис».
Плахотченко сняли с должности, наказали по партийной линии и сослали помощником директора на одну из шахт области, где я, кстати, в свое время работал горным мастером. На прощание он вернул городу все, что украл.
Но вернемся к тому, чего я ждал – депутацию ветеранов Великой Отечественной войны.
Каждый год, через несколько дней после праздника Победы, они неизменно посещали прокуратуру и учиняли мне разнос. Затем писали жалобы в различные инстанции на прокурора – держиморду.
Наезжали кураторы и начинали брюзжать, требуя удовлетворить петиции фронтовиков. Им предъявлялись материалы имеющихся проверок, которые, как водится в таких случаях, находили поверхностными, о чем докладывали наверх.
Меня вытаскивали туда и «драли», о чем сообщали ветеранам. И так каждую весну, до начала полевых работ. Они благостно действовали на стариков, которые начинали в меру сил копаться на своих участках и забывали о моем существовании. До новой весны.