Молчание…
Никто не запретит!
И никому не докучает это дело.
И – в даль оно на крыльях не летит,
и на душу не ляжет опустело.
Оно тревожить дружбу не спешит,
оно любви к себе не просит.
И, ничего, как будто – не приносит,
но очень многое, порой – вершит.
Оно не разомкнёт замки.
И не разрушит каменные стены.
Но только взмахом помнящей руки —
оно навеки и для всех благословенно…
Оно не разожжёт огня.
Оно – вина, оно же и расплата!
Оно – останется у вас и у меня,
и золотом истает без возврата.
Как многое ему дано,
как мало оно, будто бы, решает…
Но лишь оно – живёт и умирает
одновременно… Нам, словесным – не дано!
Не возбранилось остеречь его от боли.
И от его бессмысленой, но – воли,
уйти нам всем в него предрешено!
…Оно растает, его слёз не видно днём.
Его страдание – не рвёт проклятьем парус.
Но бесконечно будут сострадать о нём
все души, что истлели, не раскаясь!
Безмолвие…
И блеск оно, и тлен.
Не возгордится, не укажет направленье,
не вызовет спокойствием сомненье,
и не захочет в жизни перемен!
…И всё же, раз, когда у той черты,
где не горит свеча, и не звенит тревога —
оно придёт бесшумно на подмогу,
подаст надежду, что услышан будешь ты!
Оно и друг, оно же и заступник твой.
Сквозь всё оно пробьётся, чтоб ИНАЧЕ —
был путь твой в Поднебесье обозначен!
И ляжет в ноги – за тебя… И – пред тобой!