Ах, какая снежная выдалась зима! Снежная и мягкая.
Снежинки-пушинки порхали над переулками, дворники без отдыха махали лопатами, на газонах выросли высоченные сугробы: дети рыли в них ходы и норы, превращая в дома и крепости, мальчишки обстреливали снежками друг друга – и случайных прохожих. И повсюду лепили снежных баб.
Нагулявшись, дети и взрослые возвращались домой – мокрые, но счастливые.
А снеговики оставались во дворах.
И сейчас один маленький снеговик с синими-синими глазами стоял напротив старого двухэтажного дома – во дворе, обнесённом покосившейся чугунной оградой – и таращился на яркие окна.
Дед Пеструхин не спеша шёл домой поздним-поздним вечером. Куда торопиться старому человеку с бородой, длинной, как его долгая жизнь? Он только что встречался с друзьями – и настроение у него было отличное. Дедушка остановился под фонарём в пустом дворе, залюбовался танцем снежинок над головой – и достал из кармана заветную трубочку.
Этой трубочкой вишнёвого дерева он дымил только для волшебства – он ведь и был волшебником. Сизый дым из его трубки колечками полетел в небо, смешиваясь там с вихрем снежинок в сияющий волшебный туман. Тот туман, что исполняет желания.
Вскоре искристой дымкой затянуло двор, она медленно опустилась на деревья и сугробы. «Слушай меня, волшебный туман! – весело приказал волшебник. – Хочу, чтобы все здесь были живы и счастливы!» Улыбнулся – и ушёл домой.
А туман спустился к самой земле и накрыл маленького снеговика.
Снеговичок стоял-стоял – да как подпрыгнет!
С утра светило солнышко – самое время для прогулки.
Шестилетняя Варя сдёрнула с батареи тёплые варежки, взяла подсохшие после вечерней прогулки красные сапожки.
– Деда, хватит читать, гулять пошли! Меня там снеговичок ждёт: мы с мамой вчера слепили. Я ему глазки-стёклушки вставила: те, что у нас в цветочных горшках насыпаны для красоты.
Дед с трудом оторвался от книги: чтение было увлекательным. Но и внучку он очень любил, ни в чём ей не отказывал: гулять так гулять!
Он помог внучке застегнуть пуховичок с бантиками, сам влез в куртку и деревенские валенки. Но только-то они вышли из подъезда – огорчённая Варя лопатку из рук выронила.
– Деда! А где мой Снежик?!
– Снежик?
– Да, Снежик! Я его так назвала, потому что он маленький. А теперь его нет, смотри: вот дерево, вот скамейка. А там, где снеговичок был, одна ямка осталась…
Дед задумчиво теребил бороду.
– Прости, Варя…
– Что, деда? Ты опять колдовал? – внучка сердито топнула красным сапожком.
– Колдовал, да – не удержался: такой был вечер прекрасный, захотелось мне сделать что-нибудь хорошее.
– Деда, ты всегда хочешь хорошее, а получается непонятное! Помнишь, как кота Фыра научил говорить? Он же всех в доме перепугал – и его чуть не отдали в кошачий приют!
Волшебник виновато потупился: старый кот был умнейшим, с ним интересно было беседовать. Но однажды толстая соседка Бубкина, что всюду суёт свой нос, заглянула в дверь их квартиры, а кот, что дремал под вешалкой, зевнул – да и поздоровался. От испуга соседка упала в обморок, вызвали врачей и полицию, еле-еле всех успокоили, уверили, что это дрессированный кот, уволенный из цирка. И что он не говорит, а лишь повторяет за людьми разные звуки, как попугай. Но соседка всё равно требовала избавиться от кота-попугая.