Форт Росс-3 был хорош тем, что, выстроенный на краю Земли в начале двадцатых годов ХХ века, он представлялся настоящим убежищем. Сюда не мог проникнуть ни один посторонний, хоть друг, хоть враг. У друзей, специально не приглашенных, отсутствовали нужные транспортные средства. Самолеты из Европы на такое расстояние не летали, пароходом только до Веллингтона добираться месяц, а потом – или каботажное судно нужно фрахтовать, или на лошадях пятьсот километров через горы, в которых без проводника дороги не найдешь.
Врагам, попытавшимся проникнуть в форт, пришлось бы еще хуже. Оборонительные сооружения с моря и с суши были непреодолимы в гораздо большей степени, чем линия Маннергейма суровой зимой – для пехотных батальонов.
Поэтому, вернувшись в тот самый коттедж, где они с Аллой провели первые дни после спасения из Калифорнии своего мира, Ростокин испытал ни с чем не сравнимое чувство облегчения и покоя.
Не так уж трудно им пришлось, в сравнении с командой Новикова, а все же… Это приблизительно то же самое, как нормальному человеку возвратиться после ночной прогулки по трущобам старой Москвы или кварталам Гарлема. Ничего особенного не случилось. Увидел, конечно, несколько безобразных сцен, участником которых не захотел бы оказаться, но ни пистолет, ни кастет не пригодился, и лицо без ссадин, и зубы все на месте.
Тяжелая дверь квартиры затворилась, этаж у тебя шестой, а внизу, у парадной, швейцар дежурит, здоровенный дворник поблизости от него, с костяным свистком поверх фартука, готовый вызвать пронзительной трелью сразу четырех городовых с ближних перекрестков. То есть жизнь снова стала такой надежной и спокойной, как и положено.
– Может, давай Виктора к нам позовем? – спросил Игорь у Аллы, когда они закончили раскладывать по полкам стенного шкафа свои немногочисленные дорожные вещи. – Посидим за чаем, разберемся, как дальше жить будем…
По крыше и козырькам подоконников забарабанили редкие капли, очень быстро слившиеся в сплошной дождь, обычный для этой местности.
– Глупости ты говоришь, милый, – ответила ему Алла, слишком многому, на взгляд Ростокина, научившаяся у своих старших подруг. – Камин лучше наверху разожги, а я сейчас… Тут же сауна есть.
Она начала раздеваться прямо посередине комнаты, не устраивая стриптиза, а просто как у себя дома, без свидетелей, в беспорядке бросая на диван детали туалета.
Но выглядело это не менее возбуждающе. Игорь не раз задумывался на подобную тему. Ему казалось, что авторы «фильмов для мужчин» делают большую ошибку, придумывая совершенно нежизненные сценарии. Куда интереснее для массового зрителя были бы сексуальные эпизоды, «совершенно случайно» происходящие с нормальными женщинами и даже девушками. «Ах, это ведь произошло так неожиданно! Я и не подумала…»
Только ему, военному корреспонденту, никогда не удавалось выкроить времени, чтобы взять вдруг и написать нечто подобное, и найти издателя, согласного столь изысканные тексты купить.
– Неужели ты до сих пор не понял, – спрашивала Алла, балансируя на одной ноге и стягивая с другой длинные, украшенные несколькими ярусами кружев панталончики. Тех аскетических трусиков-плавок, что носили подруги, рожденные в ХХ веке, она так и не смогла принять в качестве подходящих