Читать Принцесса Изольда и её куклы

© Ф. Маляренко, 2020

© Издательство «РуДа», 2020

© Т. Ракова, 2020

– К нам идёт она, – на своём цветочном языке шептали лепестками высокие георгины.

– Наша принцесса, – вторили им алые, чайные, голубые и бордовые розы и поворачивали к ней свои тугие бутоны.

– Нет её краше, – шептали алые маки.

– Я бы мечтала украсить её пышные золотые волосы, – вздыхала белая хризантема.

– Как легка её походка, – восхищались анютины глазки.

– Она стройная, как мы, – с гордостью вторили гладиолусы.

И тот, кто знал язык цветов, приготовился бы к встрече с высокой принцессой голубых кровей, с холодной красотой в ледяных глазах, в золотом наряде и хрустальных туфельках на длинных стройных ногах. Но цветы по-другому определяли красоту. Гельсина, дочь садовника, была невысокого роста, чуть полноватая и с рыжей густой копной на голове. Её руки, оттого что она копалась в земле, вырывала сорняки и с любовью окучивала цветы, были тёмными, с мозолями и в цыпках. Платье было штопано-перештопано и в заплатках. Отцу, хоть он и был королевским садовником, платили немного, и у него не хватало денег на новую одежду для любимой дочери. Подошвы деревянных башмаков стёрлись, да и внутри башмаки давно развалились, и девочка натирала в них ноги до кровавых мозолей. Но Гельсина понимала язык цветов, слышала, как они восхищались ею, и видела себя такой, какой они её описывали. И, конечно, то же самое, что и цветы, думала маленькая, как стрекоза, цветочная фея Флоринда. Она прилетала в королевский сад насладиться ароматом роз, полакомиться нектаром и послушать их рассказы о дальних прекрасных странах, из которых они приехали, когда были ростками, клубнями и семенами.

В голубых глазах Гельсины было столько любви к цветам, за которыми она старательно с раннего утра и до заката ухаживала, что те по-своему видели её красоту. А вот людей она боялась, потому что нормальных при дворе короля она никогда не встречала. По дворцу, дворцовой площади и саду прохаживались заносчивые придворные. Они лебезили перед королём, королевой и принцем, а тех, кто был ниже их по званию и сословию, презирали, и если и говорили с ними, то свысока и через платочек, смоченный духами, чтобы не вдыхать запах простолюдинов. Их они называли мерзким и подлым сословием. Поэтому Гельсина, завидев кого-то из дворца, пряталась в цветах, и те, жалеючи, накрывали её.

Но больше всего она боялась молодого принца. Он был настолько красив, что любил себя больше всех. Принц никогда не отходил от зеркала и любовался собой. И под стать красоте звали его Нарциссом. Когда он узнал, что яркие весенние золотистые цветы носят его имя, взял саблю и выкосил их на клумбе.

– Нарцисс в моём королевстве должен быть один, – довольный своей победой над беззащитными растениями заявил он и пошёл во дворец праздновать победу с дружками.

– Я покорю весь мир, – хвастался он перед ними. – И весь мир будет валяться у моих ног, как эти жалкие жёлтые ничтожества.

О красоте принца ходили легенды, и принцессы ближних, дальних и тридевятых королевств мечтали стать его невестами. Они приезжали на балы, которые устраивал король, и были счастливы, если Нарцисс приглашал их на танец. И если принцессы не говорили ему комплиментов и не восхищались его красотой, он мог оставить свою партнёршу одну среди танцующих и уйти к зеркалу, чтобы в очередной раз полюбоваться собой.