Читать Внезапно смертен

Редактор Любовь Михайловна

Фотография на обложке Даниэль Самородов

© Кирилл Ронед, 2021

ISBN 978-5-0051-7641-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Понедельник, четверг или суббота? Последние несколько лет меня это не волнует, все слишком одинакового и просто, чтобы напрягать мозг и придумывать какую-то новую культурную программу для каждого дня. Ноги каждый день по мышечной памяти несут меня на станцию «Курорт». Никогда не понимал почему она называется именно так, ну и хер с ним, как принято говорить. Мне нужно ехать до Ленинского района. Район технологических сооружений и магазинов, специализированных под нужды рабочих. Я там занимаю очень важную должность: разгружаю вагоны с лесом. С самоиронией у меня всегда было хорошо. В пути развлекаю себя поиском вакансий, потому что разгружать оказалось не так весело и просто, как я себе представлял. На один вагон с досками уходит 3 дня. За неделю в хорошем раскладе мы успеваем разгрузить два с половиной, и хорошо выпить в пятницу.

Проработав месяц, уволился и заработал достаточно денег, чтобы оплатить еще месяц проживания в коммунальной комнате, которая находилась на 6 этаже дома, из окна, которого видно другую бетонную коробку и не более, но самое интересное находилось внутри. На стене висел флаг СССР, добротно облитый пивом и кофе, слева от него стояла кровать и маленький стол с деревянным стулом. Везде были разбросаны пережитки моих мимолетных хобби, от гитары и разорванных листов со стихами до глиняных горшков.

В субботу я отдыхал у себя в берлоге, перечитывал любимую антиутопию и верил, что мы уже где-то близко к этому, а что-то уже свершилось. Мой друг Андрюша позвал меня к себе выпить пиво, конечно же, я не отказал, как откажешь, когда тебя угощают. Он жил от меня сравнительно недалеко так, что я мог допросить окурком до его двери. Да, он мой сосед по коммуналке. Вечно пьяный, вечно молодой. Сколько бы я с ним ни дружил, я не могу разглядеть в нем ничего человечного. Это самая натуральная обезьяна с принципами и понятиями.

Его заманчивое предложение заставило меня выйти на променад в коридор до его комнаты. В сыром, прокуренном «бомжатнике» красовалось несколько пьяных тел женщин. Этот вид отбил у меня всяческое желание выпивать и вести разговор с ним.

– Федь, садись. Ты хули как не родной?!?

– Ты чего тут устроил? «Хлеб&соль» обнес? Или обмываешь покупку пива?

– Нет, и не первое и не второе, просто суббота же, можно выпить.

– А к чему тогда это ответь?

– Да так, хочу расслабиться, – шептал товарищ.

– Тебя же скоро выселят, забыл?

– Мне похуй, чел.

Пришлось поспешно удалиться из этой цитадели пьянства и разврата. Уже не было желания ни читать, ни спать. Гулять по паркам я не любил, потому что мне казалось, что именно там писали свои рассказы братья Гримм. Мне больше по душе было гулять по пустым тротуарам, после 11 часов вечера светофоры моргали только желтым, а мимо проносились железяки на бешенной скорости, с такими же, как Андрей, пьяными, беззаботными с бананом в руке – это добавляло большего интереса к моей прогулке, ведь кто знает, что стрельнет в голове у этих идиотов.

Стены домов, на которые падал мой взгляд, говорили, что любви нет, что в неё нельзя верить, а еще о работе кладменом, иногда даже и магию стен можно было купить. Говорят, они, как казалось, правду, как обезьяна может любить, ценить? Она может быть привязанной, проявлять симпатию. Мой путь к дому лежал через место, в котором обычно обитают суровые сибирские гопники, но так как сейчас ночь, можно не волноваться, ведь они бодрствуют при свете дня. Хватило этого часа, чтобы позабыть об Андрее и его салонных приколах, и это, собственно, не могло не радовать.