Улочка была узкой, с односторонним движением, дома стояли почти вплотную друг к другу, разделенные лишь проездами. Это был один из районов старого города, где сохранились еще особняки купцов и именитых некогда горожан. Но и сюда добрались предприимчивые застройщики – большая часть зданий темнела заколоченными окнами: готовился снос или, в лучшем случае, масштабная реставрация. И лишь один особняк за кованой узорной оградой выглядел жилым. Мягкий свет пробивался сквозь портьеры окна первого этажа, над дверью на кронштейне висел яркий фонарь. Широкая лестница с крыльца выходила прямо на тротуар. Ворот не было, вход украшала лишь ажурная арка, возле которой минуту назад аккуратно припарковалась желтая машина городского такси.
Дверь подъезда особняка распахнулась, и на крыльцо вышла девушка. Одной рукой она крепко прижимала к себе переноску с ребенком. Через плечо другой был перекинут ремень небольшой дорожной сумки. Она осторожно спустилась по мокрым от дождя ступеням, открыла заднюю дверцу машины и оглянулась назад.
В это время милицейский «уазик», громко скрипнув тормозами, резко остановился рядом с таксомотором…
– Иди сюда! – Одна из женщин, прятавшихся от осеннего ливня под крышей остановки общественного транспорта на противоположной стороне улицы, вдруг больно дернула подругу за руку, увлекая за павильон. – Тихо!
– Ничего ж не видно! – возмутилась было та.
– Дура! Не высовывайся! Знаешь, чей это особняк?! Бывшего мэра! Ох, что это???
Громкие хлопки не смог заглушить даже звук барабанившего по металлической крыше дождя.
– Пойдем! Вдруг там…
– С ума сошла! – Женщина с силой сжала руку подруги. Та затихла.
Через некоторое время во вновь наступившей тишине раздался стук захлопывающейся дверцы, следом шум отъезжающего автомобиля. Вскоре вдалеке стих и он.
Они подождали несколько минут, но со стороны дома не раздавалось ни звука.
– Такси на месте, значит, ждет кого-то. – Женщина осторожно выглянула из-за угла павильона. – Отсюда ничего не видно. Пошли!
– А… эти звуки? Что это было?
– Мало ли, дверь хлопнула… – В голосе слышалось сомнение.
Женщина обогнула павильон, посмотрела в обе стороны и поманила подругу.
– Милиция уехала. И чего мы переполошились? Мало ли кто к кому ездит…
– Как-то странно тихо, – настороженно ответила та.
Озираясь по сторонам, подруги быстро добежали до машины такси. Одна из них громко постучала по стеклу водительского окошка, но, не дождавшись ответа, потянула дверцу и тут же с визгом отскочила в сторону – из салона автомобиля боком выпал мужчина. Тут же рука подруги зажала ей рот, не давая возможности издать ни звука.
– С той стороны девушка и рядом мужик. У нее в центре лба дырка. Он, кажется, тоже того… а в руке пистолет!
– А-ааа… – попыталась опять закричать та.
– Тише ты! Давай, двигаем отсюда!
Но подруга, не слушая, вырвалась из ее цепких рук и обежала машину.
– Он жив… Вызывай «Скорую» и милицию!
– Милиция была уже, ты не поняла? Тихо! – Она прислушалась и вдруг рванула дверцу машины. На заднем сиденье стояла переноска, в ней, готовый зареветь в голос, попискивал ребенок.
– Этого только не хватало… – Она растерянно обернулась на подругу. Та решительно отодвинула ее в сторону, схватила переноску с ребенком и передала ей. Покосилась на дорожную сумку, но, не тронув ее, захлопнула дверцу машины.