Читать Мальбрук по имени Мазай

Посвящается Оксане Т.

«Я сознаю, что ценность этих глав для сотрудников группы «Людены» невелика, но – что делать! – она велика для меня».

Аркадий и Борис Стругацкие, «Волны гасят ветер»

– Ну что, нет нам уже места на этой земле?

– Возможно, и так.

Двое седовласых мужчин сидели под дубом, одиноко росшим на холме. У обоих длинные волосы были скреплены кожаными ремешками. Тот, что помладше, пригладил рукой золотистые усы.

– Я набрал воды в дорогу, – он показал собеседнику глиняную флягу.

– А, трипольские узоры. У меня есть пол краюхи хлеба, в соседней деревне подарили.

Помолчали. Потом златоусый снова подал голос.

– Ты понимаешь, что нам здесь будет как-то тесновато?

– Тесновато? Вместо нас будет христианство!

– И что мы будем делать? – тревожащий обоих вопрос задал тот, кто постарше.

Второй, не отводя взгляда, смотрел на дальние холмы.

Из леса вышел мужичок в лаптях, холщовой рубахе, с плетеным кузовком. На бечёвке под мышкой висел топорик. Увидев двух незнакомцев, он ловко подправил его. Стало ясно, владеет им хорошо.

– Мы мирные люди, сидим вот, беседуем, – объяснил тот, что постарше.

– Да не может быть, – пригляделся мужичок и стал бить земные поклоны.

– Иди-иди мил-человек, сегодня у тебя будет много грибов и ягод.

– Да и дождя не будет, – добавил златоусый.

Когда мужичок скрылся в чаще, тот, что постарше, продолжил;

– Мы ничего делать не будем. Потому что нас будут преследовать. И даже не нас – нам-то что! – будут преследовать тех, которые нам доверяли. Что мы обещали людям? Простые вещи. Мы обещали им урожаи, здоровый скот, счастливые браки, предлагали по праздникам прыгать через костёр; но мы никогда не говорили, что будем их на костре сжигать. А сейчас к ним приходит тяжёлая религия, которая будет просто за толкования своих книг убивать собственных последователей и войны будет объявлять против других верований. Это будет самая жестокая религия в мире – ты это знаешь? Вот некоторые цитаты из их священной книги: «Старика, юношу и девицу и младенца и жен бейте до смерти»; «И будете есть сынов ваших и плоть дочерей ваших будете есть»; «Кто вдали, тот умрет от моровой язвы, а кто близко, тот падет от меча, а оставшийся и уцелевший умрет от голода… и узнаете, что я господь». А как бог, обидевшись за шутки над пророком Елисеем, послал двух медведиц, и они разорвали сорок два ребенка! В этой книге есть и страшный призыв «рассечь беременных». Или из позднего: «Не мир я принес, но меч». И это только несколько изречений.

– Да, это я уже увидел.

– Ты знаешь, кого объявят равноапостольным князем, который будет насаждать христианство в этих краях? Жены, восемьсот любовниц, руки по локоть в крови. Он заболеет одной из форм горячки, а византийские монахи, скажут, что излечат его. Зная, что болезнь дней за сорок пять пройдет сама.

Даждьбог не удержался от кривой улыбки, в которой читались насмешка и непонимание.

Перун покачал серебристой головой:

– Тяжёлый человек.

Снова помолчали, всматриваясь в знакомые просторы когда-то своей земли. Природа в своем ритме чередовала времена года, отмечая их переменой ветров, цветением разных деревьев. Реки музыкой течений напоминали поэтические размеры: пятистопный ямб или хорей. Каждая пела свою песню. В этой дисгармонии тоже ощущался талант Создателя. Или Создателей. Кто знает? Леса на поднимавшихся террасами холмах напоминали библиотеку византийских рукописей и тоже казались стихотворными рифмами. Вокруг, сколько глаз хватало, стояла благодать. Но языческие боги знали: это затишье перед бурей. Тянуть было нечего.