⇚ На страницу книги

Читать taraxacum

Шрифт
Интервал

Все умирают и я умру

Вновь превратилась в рассвет заря,


Тянется к небу верхушкой ель.


Время уходит, уходит зря


Шагом минут, быстротой недель.


Ель была маленьким деревцОм,


Снизу смотрела на небосвод.


Мы наряжали её с отцом,


Возле двора каждый Новый год.



Много воды утекло с тех пор,


Мерялись стаями птиц года.


Яро по дереву бил  топор,


Чтоб не цеплялось за провода.



Ствол завалился, на землю пал,


Скрипнул и с грохотом под откос.


Ели не стало, отец сказал -


Что же посадим здесь абрикос.



Ели не стало, остался пень


Корни пустивший на глубину.


Завтра наступит обычный день,


Зеркало выкрасит в седину.



Зной заменяют зима и  снег,


Ночь уступает всегда утру.


Ель умирает и человек.


Все умирают, и я умру.


У меня всё ОК

Осень. Холодно. Небо хмурится.


Время врач или счастья вор?


Я шагаю по темным улицам,


Вдаль уставив свой томный взор.



Люди смотрят с тоской и жалостью,


Над землёю нависла тьма.


Говорите со мной, пожалуйста,


Чтобы я не сошла с ума.



Люди смотрят, я взгляд свой прячу.


За промокшим насквозь плащом.


Дождь сегодня поёт иначе,


Как не пел никогда ещё.



Осень небо укрыла тучами.


Мир осунулся и продрог.


Я пуста и давно измучена.


Но для всех у меня все ОК.


Любая боль становится слабей

Любая боль становится слабей,


Любая рана всё же заживает.


И даже в тяжбах самых трудных дней,


Я радуюсь тому, что я живая.



Жизнь полотно из хохота и слёз,


Шедевр всеми признанной руки.


Порой воспринимаются всерьёз


За сложности простые пустяки.



И кажется, что ты на грани краха.


Всё! Это край! Трагедия! Провал!


Но как же велики глаза у страха,


И как же страх на самом деле мал.



И где бы ни царил блаженный свет,


Туда и тьма ворвется вероломно.


Но после ночи вновь придет рассвет,


Я радуюсь тому, что это помню.



И пусть вокруг немыслимая яма,


Я выбираюсь сквозь беду и пытки.


Я вверх ползу, карабкаюсь упрямо,


Я радуюсь любой своей попытке.



Я лезу к счастью, падаю, срываюсь.


И часто злюсь, весь белый свет кляня.


Но если я всё брошу и отчаюсь,


Никто уже не вытащит меня.


Давай не обесценивать слова?

Давай не обесценивать слова?


Не говорить «люблю» кому попало.


И даже в мыслях рот не открывать,


Коль сердце этих чувств не испытало.



Слова не утекают как вода,


Не рубятся как мясо в мясорубке.


Не стоит извиняться никогда,


Коль сердце не раскаялось в проступке.



Слова способны жизнь переменить,


Они как спицы нити судеб вяжут.


Прошу, давай не будем говорить,


Того чего душа во век не скажет.



Давай прошу, не будем превращать


Величие в обыденность и быт.


Не стоит никогда людей прощать,


Пока душа сама их не простит.



Порой и слов так мало настоящих,


Былого содержания в них нет.


Когда они звучат гораздо чаще,


Чем самый легкомысленный привет.



И оттого изюминку теряют,


Когда везде их вставить норовят.


Пускай слова порою замолкают,


А вместо них поступки говорят.


Одуванчик

Жестокий мир как всегда обманчив,


Мечты как звёздочки далеки,


Мне жизнь напомнила одуванчик,


А  время белые волоски.


Пока ещё цветоносы молоды,


Красиво светится желтизна,


А позже пепел покроет золото,


Созреют старости семена.


Когда наступит конца пора,


Пух растворится в закате алом.


Тот человек, ещё жил вчера,


Но вот сегодня его не стало…

И как взлетают  пушинки ввысь,


Седую в миг оголив макушку,


Так разлетается наша жизнь,


И оболочка теряет  душу.


У каждой эры свои соблазны,


Уходят люди и времена,