⇚ На страницу книги

Читать Плакала березка

Шрифт
Интервал

© Владислав Рыбин, 2020


ISBN 978-5-0051-7159-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Плакала Березка

Плакала Березка-Малолетка,
сладкий сок роняя будто слезы,
кто-то обломал живую ветку
у совсем молоденькой Березы.
Рядом лес пуглив и насторожен,
а она в сторонке-

(незадача)

и в своих страданиях похожа

на ребенка что от раны плачет.

Ее сестры у опушки жмутся,

хорошея, наливаясь соком,

к ним теперь не суждено вернуться,

коль однажды проросла далеко,

коли родилась во чистом поле,

у тропинки что на тракт сбегает.

Для ее одной такая доля,

только у нее судьба такая…

Сосна

На пригорке,
на пригорке (мать честна)
стоят Елки
и всего одна Сосна,
но такая, что всех Елок красивей.
А кто ухаживал за ней?
С малолетства
притесняли, как могли.
Мало места-
лишь клочок всего земли-
пробивалась на свет Божий как могла
и гляди-ка расцвела.
Ходят толки,
будто вовсе не шутя,
злые Елки
извести ее хотят.
Пол столетия пронеслось в ее судьбе,
А она растет себе…
Не лежится
на Диване мне весной,
подружился
с той красавицей Сосной,
на пригорок поднимаюсь не спеша,
и рядом с ней поет душа.

Черемуха

Полюбил любовью бестолковою

белую Черемуху медовую,

а она под трели соловьиные

расцвела такая вся невинная,

ароматом сладким сердце ранила,

без того хмельного одурманила.

Я ведь знал любить ее не дешево,

что не выйдет ничего хорошего,

что она игру со мной затеяла-

от нее студеной грустью веяло,

тут сбылись мои все опасения-

добрались к нам холода весенние.

За половиной лета

Вот и лета половина пролетела,

за грехи нас непогодой наградив.

Не ко времени Рябина закраснела

и совсем уж, не ко времени дожди.

Спелым яблоком садится солнце в тучи.

Луч скользнет последний где-то далеко,

и закат уже горит, пол неба вспучив,

и подсвечивая горы облаков.

Ночь слетит на землю снова черной птицей

(а не так давно была белым бела),

и под нею вспыхнут вдруг зарницы,

разом подпалив оба крыла.

Не взлететь теперь ей до рассвета,

да и тот уже поздней придет,

зная, что за половиной лета

ночь минуты светлые крадет.

День насупился…

День насупился, и солнце смотрит хмуро
из-под кромки тучных облаков,
и не летним холодом подуло,
от того и дышится легко.
Ласточки снуют- им в небе тесно,
жмутся шустрой стайкою к земле.
Алые Рябины, как невесты
замерли, красуясь, на бугре.
На лугах Кузнечики примолкли.
Ветер сверху шевельнул копну.
И опушка леса, как в Бинокле,
проступила сбросив пелену…
Быть грозе!

Ах, как она прекрасна

и страшна, и дух ее могуч,
когда молнии рукою властной
в мир людей швыряет из-за туч.
Как она коварна и велика,
всякий раз как прежде молода.
Без нее и жизнь была б безликой
и протухла б как в пруду вода.
Мне гроза давно уже подруга.
Если тишь да гладь вдруг настает,
если в скуке думается туго,
я от всей души зову ее.

Журавлиное Вече

На болотах далече,
где и ходу то нет,
Журавлиное Вече-
птичий, долгий Совет.
Обсудить надо много
и избрать вожака-
к Южным землям дорога
не проста, не легка.
Старики посудачат
о своем, о былом,
загадают удачу,
чтоб была под крылом.
И поднимется стая,
покружит налегке,
и с зарею растает
где-то там- вдалеке.

Сватовство

Весь сентябрь солнышко пряталось,
и как раз в эти дни непогожие
Бабье Лето к Осени сваталось,
да Сваты видать были негожие.
А ведь вышла к ним Осень нарядная-
платье шито Пурпуром да Золотом,
И всем видом спросила: