Аннотация:
Драконы перебиты, орочья орда распалась, азагуры тихо проедают дань. Рокот сражений умолк пятьсот лет назад. И жизнь идет своим чередом: наемники делают что оплачено, канцлеры управляют за спинами владык, а младшие принцы жаждут трона. Три жизни, сплетаясь и отталкиваясь скоро изменят Дарон, расписав хроники кровью.
Хроники Дарона. Эльф под горой. Книга Первая
"..Бурлит Дарон, омыты земли кровью,
Стенанья, стоны, сталь и боль.
Под сенью Древа и с перстом Дракона
В багровом зареве небесном
Грядет наш истинный Король…"
Хроника Дарона, Том IV. Записи Оракула.
ВМЕСТО ПРОЛОГА
Сколько раз вы умирали? Один? Или может быть, два? Я не знала ни одного человека, что пережил бы три смерти. Единственным был Хамур, но мрак подери, и он двинул ноги на арене в девятнадцать. И больше я не привязывалась к людям, да, в общем-то, не только к ним. Таким как я, не стоило тратить время на смертных: Хамур послужил хорошим уроком.
Вы спросите, кто я? Теперь всего лишь младший служитель королевской гвардии зачистки, да что уж говорить настолько младший, что живительный порошок полагается раз в месяц. Но всё же это лучше, чем раньше, до шрамов. Много лет подряд я принадлежала дому мадам Гризо, том самом, на углу Шахтёрской и Торговой, где запах пота, перегара и дешевых духов въедается в ноздри. Пока была девчонкой, мыла полы, стряпала, а после, как и все в доме на перекрёстке стала шлюхой и соврала бы, если сказала, что стоила дорого.
Впрочем, я не виню отца: родись я мальчиком, возможно, он бы и потратил на воспитание время, деньги и что там ещё надо. Но это не точно, мальчиков тоже продавали. На девочек же размениваться у нас, азагуров, теперь и вовсе не полагалось. Стоит сказать, что всё не так плохо, хозяйка даже тратила сарты на моё обучение. Правда, потом полагалось отработать ещё четыре года сверх контракта.
Раньше я была хорошенькой: большие желтые глаза, черные волосы, за меня давали целых два сарта – не так уж мало по расценкам Шахтёрской. Но однажды на ночь меня купил богач. Извращенец вырезал на моей спине громадное дерево и изуродовал лицо магическим клинком, за ту ночь я умерла четыре раза. Теперь меня украшали шрамы: от бровей до щек, пересекаясь крестом на переносице, лицо прорезали красные рвы от клинка в золотой оправе. Сукин сын выгрузил меня у публичного дома с пятьюдесятью сартами в мешочке на шее – хозяйка приняла деньги и перепродала меня в гвардию.
ГЛАВА 1. ВАГАРДА, ПОСЕЛОК БЛИЗ АСЕСТИМА. ВЕДЬМА
Я очнулась, отплевывая грязь. Воспоминания отхлынули от вновь ожившего мозга так же быстро, как речные тугуны оставляют обглоданные кости жертвы. Странный горьковатый вкус во рту: лежу лицом в луже, похоже, несколько часов, может быть, дней. В воде отражается моё лицо, ощупываю тело, конечности, что ж, похоже всё на месте, пробовать меня болотница не стала.
Глубокий вдох, лёгкие жадно глотнули воздуха впервые за новое рождение. Это мгновение было прекрасно всякий раз, сколько бы ни пришлось пережить смертей. Голова звенит, как пустой котел, пытаюсь вспомнить что произошло, мозги соображают пока туговато. Отерла грязный циферблат, часы с календарем на запястье – обязательный атрибут азагуров гвардии, – показали вечер седьмого сентября. Я поднялась на ноги, мокрая земля покрыла всю переднюю часть тела густым слоем, попыталась отряхнуть – бесполезно. Впрочем, не так важно.