Птички поют, солнышко светит, маминой стряпней пахнет. Мерзкое утро. Гадкое и противное. От воспоминаний на глазах появились слезы. Зачем они так со мной? Почему? Завидуют? Ненавидят? Но ведь я не виновата.
Ох, папа, папа. Один из лучших инженеров планеты, ты научил меня многому, да и мне самой было интересно возиться с роботами, паять, программировать. Почему ты оставил нас?!Это не справедливо! Не плакать! Не плакать я сказала.
– Эл! Идем кушать! – крикнула мама. Она всегда знает, проснулась я или еще нет.
– Иду! И хватит звать меня этой дурацкой кличкой, я не собака!
– Ах, простите, Ваше Элеонорство!
– Р-р-р, вот всегда она так.
Но как же манит запах блинчиков с джемом. Ладно, маме может звать меня как пожелает. За ее вкусняшки прощаю. Быстро умывшись, я прибежала на кухню. Весенний ветерок слегка треплет занавески, птички радостно чирикают за окном. И, мм-м, блинчики. Классное начало дня. А когда я закончу собирать нового дрона, тогда выходные будут просто шикарными.
***
– Нет! Не надо! Я его только собрала.
– Вот и оставила бы это дома. На помойке. Где и положено быть таким как ты! – мне под ноги упала голова дрона. Моего дрона! Слезы сами собой появились в уголках глаз, а гнев степным пожаром охватил тело.
Стерва. Ненавижу! Да что у тебя есть кроме денег родителей и смазливой морды?! Криворукая и тупая тварь!
– Пошли, ребята. Хватит с мусором возиться, – фыркнула Миранда, и, словно королева в сопровождение свиты шакалов, ушла. Оставив мне груду металлолома, которая еще недавно была моим дроном.
Опять… опять они его сломали. Когда же это кончится?! Посмотрев вслед одноклассникам, я вытерла слезы и взяла себя в руки. Нужно собрать то, что еще может работать. Ничего. Я им еще покажу. Сделаю дрона не хуже их, покупных. Нет! Я сделаю полноценного робота. Вот тогда и посмотрим, как они будут смеяться.
Дома ждала мама. Ей уже успели позвонить из школы и, как обычно, выставить меня виноватой. Хорошо, что она верит мне, а не этим. Да и как тут не поверить, когда у меня есть записи с камер дрона? Я своих «малышей» всегда так настраиваю, чтобы они все передавали на планшет и в облако. Так и конфигурировать удобней, и на носителях экономлю. Немного, но и это хорошо. Денег-то лишних нет. Права Мирка, большинство моих творений со свалки.
– Как ты? – спросила мама.
Это хорошо, что она не причитает и не бросается обниматься. Я уже большая и сильная, чтобы все эти нежности терпеть. Хотя и хочется порой побыть маленькой девочкой, но нельзя. Сама себе запретила. Без этого никак.
Когда моего отца обвинили в халатности, повлекшей за собой гибель сотрудников, среди которых оказался родственник директора школы, меня принялись травить. Тогда-то Мирка и решила, что ей все можно.
Аж зажмурилась от воспоминания о том, как классно врезала ей в нос. Сделала все, как папа показывал. Блок поставила и прямым, с поворотом корпуса – хрясь. Точно в пятак. Вою было – мама не горюй. С тех пор она грабли не распускает и самолично не лезет. Боится, стерва.
Конечно, потом к директору потащили, сразу нашлась куча свидетелей, половина из которых и рядом не стояла. Попытались исключить, да только ничего не вышло. После демонстрации записей и угрозы дяди Аника подать в суд, дело замяли.